|
|
Дорогие друзья!
Мы получили почти 1 000 работ на конкурс фанфиков. Читали, размышляли и придумывали собственные продолжения или вариации на известные литературные произведения школьники, гимназисты, лицеисты и даже кадеты с 4 по 11 класс.
География конкурса тоже впечатляет: не только Россия от Дальнего Востока до Калининграда, но и Белоруссия и Казахстан, большие города и села.
Мы также впечатлены спектром произведений, которые выбрали дети. Сложно было оставаться в рамках школьной программы по русской литературе, поэтому мы по ходу конкурса приняли решения принимать все работы на произведения, которые уже стали классикой – неважно русской или мировой.
Среди работ есть фанфики на произведения Александра Пушкина и Михаила Лермонтова, Николая Гоголя и Николая Некрасова, Ивана Тургенева и Владимира Короленко, Андрея Платонова и Михаила Булгакова, Ханса-Кристиана Андерсена и Уильяма Шекспира, и многих других.
Лидерами по «переделке» стали повесть Пушкина «Дубровский» и рассказ Тургенева «Муму». Чего только не делали авторы фанфиков с героями: Верейский тысячу раз падал с лошади и умирал, Маша то бежала с Дубровским, то оставалась верна мужу, Дубровский превращался в грузчика, учителя французского с чудовищным акцентом и даже в повара! Досталось и Муму: у нее отрастали жабры, она превращалась в черное чудовище (привет собаке Баскервиллей!), уматывала барыню досмерти и неизменно возвращалась к Герасиму, который чаще всего, конечно, обретал дар речи.
Нам было очень-очень сложно выбрать победителя конкурса. Мы читали и перечитывали работы, составляли списки и голосовали по кандидатам на выбывание, правда, каждый раз, добавляли в этот список еще кого-нибудь, которого «ну нельзя не опубликовать!».
Мы поняли одну вещь – выбрать одну-единственную работу не получится, поэтому встречайте.
Трам-пам-пам! Список победителей конкурса фанфиков, чьи работы будут опубликованы в книге Андрея Жвалевского и Евгении Пастернак «Смерть мертвым душам».
Бахревский Игорь фанфик по сказке Х.-К.Андерсена «Снежная королева»
Ломанов Алексей фанфик по рассказу И.С.Тургенева «Муму»
Малюгин Дмитрий фанфик на повесть Н.В.Гоголя «Ночь перед Рождеством»
Мартьянова Ульяна фанфик на роман М.А.Булгакова «Мастер и Маргарита»
Константинова Дарья фанфик на народную сказку «Царевна-лягушка»
Жуковская Людмила фанфик на русскую народную былину
Артамонова Екатерина фанфик на произведения классической русской литературы
Данилова Наталья фанфик на басню И.А.Крылова «Стрекоза и муравей»
Жумаканов Алишер фанфик на рассказ А.П.Чехова «Каштанка»
Буракова Мария фанфик на пьесу У.Шекспира «Ромео и Джульетта»
Мы поздравляем победителей и их наставников с победой.
Благодарим абсолютно всех участников конкурса (и детей, и взрослых) за активное и творческое участие.
16-17 сентября всем участникам будут высланы электронные сертификаты. Победителям мы также пришлем Дипломы и авторские экземпляры книги, когда она выйдет из печати.
Спасибо за участие и внимание.
Искренне ваши,
Евгения Пастернак
Андрей Жвалевский
Детское издательство «Розовый жираф»
Мы получили почти 1 000 работ на конкурс фанфиков. Читали, размышляли и придумывали собственные продолжения или вариации на известные литературные произведения школьники, гимназисты, лицеисты и даже кадеты с 4 по 11 класс.
География конкурса тоже впечатляет: не только Россия от Дальнего Востока до Калининграда, но и Белоруссия и Казахстан, большие города и села.
Мы также впечатлены спектром произведений, которые выбрали дети. Сложно было оставаться в рамках школьной программы по русской литературе, поэтому мы по ходу конкурса приняли решения принимать все работы на произведения, которые уже стали классикой – неважно русской или мировой.
Среди работ есть фанфики на произведения Александра Пушкина и Михаила Лермонтова, Николая Гоголя и Николая Некрасова, Ивана Тургенева и Владимира Короленко, Андрея Платонова и Михаила Булгакова, Ханса-Кристиана Андерсена и Уильяма Шекспира, и многих других.
Лидерами по «переделке» стали повесть Пушкина «Дубровский» и рассказ Тургенева «Муму». Чего только не делали авторы фанфиков с героями: Верейский тысячу раз падал с лошади и умирал, Маша то бежала с Дубровским, то оставалась верна мужу, Дубровский превращался в грузчика, учителя французского с чудовищным акцентом и даже в повара! Досталось и Муму: у нее отрастали жабры, она превращалась в черное чудовище (привет собаке Баскервиллей!), уматывала барыню досмерти и неизменно возвращалась к Герасиму, который чаще всего, конечно, обретал дар речи.
Нам было очень-очень сложно выбрать победителя конкурса. Мы читали и перечитывали работы, составляли списки и голосовали по кандидатам на выбывание, правда, каждый раз, добавляли в этот список еще кого-нибудь, которого «ну нельзя не опубликовать!».
Мы поняли одну вещь – выбрать одну-единственную работу не получится, поэтому встречайте.
Трам-пам-пам! Список победителей конкурса фанфиков, чьи работы будут опубликованы в книге Андрея Жвалевского и Евгении Пастернак «Смерть мертвым душам».
Бахревский Игорь фанфик по сказке Х.-К.Андерсена «Снежная королева»
Ломанов Алексей фанфик по рассказу И.С.Тургенева «Муму»
Малюгин Дмитрий фанфик на повесть Н.В.Гоголя «Ночь перед Рождеством»
Мартьянова Ульяна фанфик на роман М.А.Булгакова «Мастер и Маргарита»
Константинова Дарья фанфик на народную сказку «Царевна-лягушка»
Жуковская Людмила фанфик на русскую народную былину
Артамонова Екатерина фанфик на произведения классической русской литературы
Данилова Наталья фанфик на басню И.А.Крылова «Стрекоза и муравей»
Жумаканов Алишер фанфик на рассказ А.П.Чехова «Каштанка»
Буракова Мария фанфик на пьесу У.Шекспира «Ромео и Джульетта»
Мы поздравляем победителей и их наставников с победой.
Благодарим абсолютно всех участников конкурса (и детей, и взрослых) за активное и творческое участие.
16-17 сентября всем участникам будут высланы электронные сертификаты. Победителям мы также пришлем Дипломы и авторские экземпляры книги, когда она выйдет из печати.
Спасибо за участие и внимание.
Искренне ваши,
Евгения Пастернак
Андрей Жвалевский
Детское издательство «Розовый жираф»
Артамонова Екатерина, 11 класс, г. Черняховск Калининградской области
|
10.09.2013 16:30:11
|
Автор: Розовый Жираф
Автор: Розовый Жираф
Анонимный клуб литературных героев
В 14:50 в Санкт-Петербурге на улице Г*** темная комната внезапно озарилась ярким светом, который включил мужчина средних лет, одетый в строгий костюм с галстуком. Он начал расставлять стулья по кругу, при этом слабо покряхтывая. Судя по всему, в данном помещении должно было что-то произойти с минуты на минуту. Расставив, наконец, стулья, мужчина замер на месте, любуясь своей работой, и, подойдя к какому-то старому деревянному столу, поставил играть пластинку. Музыка была тихой и приятной слуху, поэтому вряд ли здесь намечалось что-то шумное и веселое. Спустя несколько минут эту идиллию прервал настойчивый стук в дверь.
- Проходите, присаживайтесь, уважаемый! – улыбаясь, предложил мужчина вошедшему молодому человеку, который был одет по последней моде. Парень, недолго думая, присел на ближайший стул и стал ждать, пока подтянутся другие участники.
Буквально через пять минут в комнате было уже довольно много народу: тут были и богатые, и победнее, и нищие. Внезапно в дверь опять постучали. На этот раз в комнату вбежала какая-то часто дышавшая страшная старушонка и задала вопрос тому мужчине, который принимал всех этих людей:
- Доктор, я не опоздала?
- Нет, уважаемая, не опоздали! Присаживайтесь рядом с этим молодым человеком, прошу, - мужчина указал на стул, рядом с которым сидел парень лет двадцати. Когда молодой человек посмотрел на эту старушку, его взгляд вмиг изменился: это были глаза человека, который увидел что-то очень удивляющее и устрашающее. Казалось, что парень сейчас же свалится в обморок. Бабка же, заметив его, внезапно закричала: «Ах ты подлец окаянный! Сталина на тебя не хватает! Как ты так мог со мной поступить, вошь проклятая?! Я тебе сейчас покажу, как меня топором дубасить!» – и, подбежав, обхватила своими тонкими пальцами шею парня, начиная душить. Насилу их расцепили и рассадили подальше друг от друга, предварительно сделав замечание старухе. К слову говоря, пока происходил этот инцидент, в комнату зашли еще двое, которые уже с любопытством наблюдали за происходящим. Одним из них был странный субъект с торчащими во все стороны волосами, а другой – собакой.
В 14:50 в Санкт-Петербурге на улице Г*** темная комната внезапно озарилась ярким светом, который включил мужчина средних лет, одетый в строгий костюм с галстуком. Он начал расставлять стулья по кругу, при этом слабо покряхтывая. Судя по всему, в данном помещении должно было что-то произойти с минуты на минуту. Расставив, наконец, стулья, мужчина замер на месте, любуясь своей работой, и, подойдя к какому-то старому деревянному столу, поставил играть пластинку. Музыка была тихой и приятной слуху, поэтому вряд ли здесь намечалось что-то шумное и веселое. Спустя несколько минут эту идиллию прервал настойчивый стук в дверь.
- Проходите, присаживайтесь, уважаемый! – улыбаясь, предложил мужчина вошедшему молодому человеку, который был одет по последней моде. Парень, недолго думая, присел на ближайший стул и стал ждать, пока подтянутся другие участники.
Буквально через пять минут в комнате было уже довольно много народу: тут были и богатые, и победнее, и нищие. Внезапно в дверь опять постучали. На этот раз в комнату вбежала какая-то часто дышавшая страшная старушонка и задала вопрос тому мужчине, который принимал всех этих людей:
- Доктор, я не опоздала?
- Нет, уважаемая, не опоздали! Присаживайтесь рядом с этим молодым человеком, прошу, - мужчина указал на стул, рядом с которым сидел парень лет двадцати. Когда молодой человек посмотрел на эту старушку, его взгляд вмиг изменился: это были глаза человека, который увидел что-то очень удивляющее и устрашающее. Казалось, что парень сейчас же свалится в обморок. Бабка же, заметив его, внезапно закричала: «Ах ты подлец окаянный! Сталина на тебя не хватает! Как ты так мог со мной поступить, вошь проклятая?! Я тебе сейчас покажу, как меня топором дубасить!» – и, подбежав, обхватила своими тонкими пальцами шею парня, начиная душить. Насилу их расцепили и рассадили подальше друг от друга, предварительно сделав замечание старухе. К слову говоря, пока происходил этот инцидент, в комнату зашли еще двое, которые уже с любопытством наблюдали за происходящим. Одним из них был странный субъект с торчащими во все стороны волосами, а другой – собакой.
Константинова Дарья, 14 лет, с. Малое Микушкино Самарской области
|
10.09.2013 16:14:01
|
Автор: Розовый Жираф
Автор: Розовый Жираф
Моральная сказка
Русская народная сказка «Царевна-лягушка» заканчивается так: «Выбрал Иван-царевич лучшего скакуна из Кощеевой конюшни, сел на него с Василисой Премудрой и воротился в свое царство-государство. И стали они жить дружно, в любви и согласии»…
…Но сказка, однако, на этом не закончилась. Как всякой семье, пришлось Ивану-царевичу и Василисе Премудрой пройти через многие испытания. Об этом и пойдет речь. Но сказка будет не обычной: после каждой ситуации – мораль (как в баснях). А может, кто-то добавит что-то от себя? Ведь все мы видим ситуации по-своему.
Мораль: учись везде искать мораль =)
Замыслили братья со своими женами, боярской и купеческой дочерьми, извести Ивана: не будет его, выгонит царь Василису Премудрую, и будут братья в милости у отца, после его смерти уж как-нибудь поделят между собой власть. Обратились они к местной колдунье Злючке-колючке. Дала она братьям сбор трав, которые росли на болоте, и велела подмешать их в пищу Ивану. При этом нужно было приговаривать ведьмовское проклятие:
Травушка-муравушка – в отраву превращайся!
А ты, Иван-царевич, болей да загибайся!
Мораль: давай поменьше поводов к зависти, если это возможно =)
Продолжение романа Л. Н. Толстого «Война и мир»
1820 год оказался самым тяжелым для семей Безуховых и Ростовых. Зимой этого года сильно заболевает мать Наташи, Николая и Веры - Наталья Ростова. Врачи поставили смертельный диагноз – болезнь сосудов головного мозга. Все были в ужасе от такого поворота событий. Ростова ставит на себе крест, считая, что неизлечимая болезнь – это конец ее пути, конец всех трудов и конец возможностей быть полезной своим детям и окружающим. Она просто отказывалась жить, и каждый день родные люди видели в ней угасающий огонь. Ростова чувствовала себя жалкой женщиной и считала дни до своей смерти. В ее голове была лишь мечта воссоединиться со своим мужем и сыном, рано ушедшим из жизни по глупости. Её долг тут закончился, дети счастливы в своих браках, и внуки подрастают хорошими людьми. Наталья больше ничего не хотела, только спокойно лечь и забыться навсегда. За все время болезни она настолько сильно изменилась, что окружающие переставали ее узнавать. Последние недели она провела в имении Отрадное, которое Николай сумел выкупить для нее. Именно там, где она родилась, там, где прожила долгую и счастливую жизнь со своим мужем. Дети не отходили от нее ни на шаг, казалось, они забыли про свои семьи и полностью посвятили себя уходу за матерью. Ведь самое худшее, когда нужно ждать, и ты ничего не можешь сделать, не можешь переписать историю, не можешь помочь. Это сводит с ума. В последние дни графиня Ростова начала бредить, она видела своего мужа и общалась с ним. В мае этого года она скончалась. В последние минуты своей жизни она вернулась, видимо, для того, чтобы попрощаться.
Продолжение романа М. Ю. Лермонтова "Герой нашего времени"
Мне тоже суждено было стать фаталистом, или, по крайней мере, поверить в то, что в жизни не бывает случайностей, и всё предопределено кем-то свыше, кто просто поражает нас порой невероятными совпадениями, знаками и происшествиями.
Недавно я узнал о смерти Печорина, и как узнал!
Это случилось менее года спустя после того, как я в первый и последний, как казалось на тот момент, раз увидел Григория Александровича, наложившего на меня и на всю мою жизнь такой неизгладимый отпечаток и встряхнувшего моё затуманенное сознание. К тому времени я уже вернулся в Москву и, не успев ещё определиться с дальнейшим заданием и целью, бесцельно, почти как и мой герой, проживал незначимые дни в скромной наёмной квартирке в П***ском переулке. Внутри, однако, жильё было прекрасно обустроено, и проживали в этом доме вполне состоятельные люди благородного происхождения, так что порой даже дивился, как я мог обитать в добром соседстве с такими прекрасными людьми. Я поселился на последнем, четвёртом, этаже, где на лестничную клетку выходило всего две квартиры: моя и какой-то неизвестной , никогда не появлявшейся мне на глаза личности. Соседи говорили, жилплощадь напротив принадлежала некоторому мужчине, постоянно бывавшему в длительных отъездах, так что видела его лишь однажды пожилая пара: граф и графиня, - да так быстро он мимо них промелькнул, что никто не успел уловить ни его внешность, ни костюм, ни даже примерный возраст. Я мог судить о нём, что он был человеком состоятельным, как и все соседи, и вечно кому-то нужный, судя по дорогой резной деревянной двери с позолоченным замком в виде орлиной головы и куче бумажек и непрочитанных писем, торчавших из его почтового ящика.
Неизвестность эта нисколько меня не смущала, и я даже вовсе не задумывался о ней: я был увлечён мелкими столичными делами и шалостями, по-прежнему не имеющими особого значения и смысла. Однако в середине мая, в тёплый и свежий день, мне пришлось обратиться вновь к этой побочной, как оказалось, для меня тайне.
Я проснулся очень рано и не мог заснуть снова. Утреннее солнце светило так ярко, и в комнате было так тепло, что, казалось, уже за полдень, будто сбились биологические часы. Я встал, оделся поприличнее и отправился на прогулку насладиться безлюдными и бесшумными улицами, а затем услышать, как просыпается город. Прогуляв с два часа, я, не заходя домой, отправился за новым назначением в департамент, затем на завтрак к К***ским, на чай к Б***му и освободился только к настоящему полудню. Я возвращался домой и, проходя внутренний двор моего дома, обнаружил на каменной кладке покров еловых ветвей, ведущих к моему подъезду. Еловая дорожка вела вверх по лестнице прямо к квартире напротив: незнакомец умер, а его так толком никто и не знал в округе. Дверь в квартиру была открыта. Послышались шаги, и в дверном проёме показалась фигура сосредоточенного на важном деле пожилого человека с какими-то бумагами в руках. Я не хотел его беспокоить и уже было переступил порог своей квартиры, когда старик захлопнул дверь, меня передёрнуло, и я обернулся. "Умер хозяин? Кто он?" - спросил я. "Господин Печорин, загадочный человек, а , впрочем, жаль его!" - ответил мне мужчина, уже спускаясь по лестнице. Минута ошеломления и замешательства помешала мне уточнить у него, тот самый ли это был Печорин. Может, я и не расслышал вовсе? Я ринулся было за ним вдогонку, но он скрылся из виду. Тогда я додумался посмотреть имя и отчество соседа в его письмах, торчавших из забитого дополна почтового ящика. Написано: " Печорину, Григорию Александровичу". Господин, которому я обязан своим просветлением, чью жизнь я изучил от корки до корки, прочтя все записи в его дневнике, который занимал мои мысли так долго и часто в течение прошедшего года, "загадочный человек", о котором я знал всё, был моим соседом, хоть и отсутствующим, и он умер!
Вдруг из квартиры умершего вышло ещё несколько человек. Я объяснил, что знал Печорина, и спросил, где хоронят. Они любезно согласились принять меня в свой экипаж и подвезти до церемонии, ведь им было по пути. Когда Печорина отпевали, я видел его ещё один раз в жизни, последний. Его кудри лежали так спокойно на прекрасном лице, на котором едва была заметна улыбка, выражающая будто бы усмешку или радость тому, что не нужно теперь ни искать, ни терять себя. Я не мог верить в то, что он мёртвый лежит в гробу: настолько он был жив в моих мыслях.
Во время похорон рядом со мной стояла красивая, в богатом чёрном одеянии, женщина. Её глаза были скрыты за широкими полями чёрной шляпы, но я видел, что она тихо и горько плакала, не издавая ни звука. Та часть её лица, которая была видна, изображала невероятную скорбь и печаль по умершему. Кто-то тихонько окликнул её в мою сторону: " Вера!" Она обернулась и открыла мне своё бледное, заплаканное лицо скромной и мудрой женщины. Я видел её недавно у нас в доме, но она не жила в нём. Скорее всего, она была близка к моему герою. Может быть, она и есть та самая Вера? Я пристально вглядывался в неё, но она этого не замечала. Вера была погружена в свои мысли, утопала в прекрасных воспоминаниях и жалела, что не смогла изменить возлюбленного, которого так бескорыстно любила. Да, это была та самая Вера!
Было ощущение, будто все герои моих мыслей и той истории жизни, которую я с жадностью прочитал, сошли с картинок моего воображения. Я почувствовал, что окунаюсь в ту жизнь, которую знал целиком, глубоко, но чужую, и она кончилась.
На небольшом банкете, устроенном после похорон, меня спросили, откуда я знаю Печорина. Я искренно ответил, но про дневник умолчал. Мой ответ заинтересовал только Веру. Мы разговорились. Она жила недалеко от места собрания, и я провожал её. Наедине, по дороге, я рассказал ей всё, что знал из журнала Печорина. Она была поражена, что он вёл записи такого рода. Мы договорились о встрече, и ещё много раз потом договаривались увидеться и всё время говорили о нём, о герое нашего времени. Нас объединило то, что мы оба, только вдвоём, знали его и столкнулись с его проблемой, которая становилась типичной для всего народа. И она, и я искали пути решения, изучали её на примере сложного, прекрасного образца.
Вера действительно оказалась прекрасной женщиной: скромной, терпеливой, умной, способной к действию. Она так сильно плакала, когда с отчаянием говорила, что не могла изменить, воодушевить Григория. Я всё более понимал, почему Печорин так любил её. Она была создана совладать с его трудным характером и переменить его жизнь, но он умер!
Я стал обязан господину Печорину ещё и тем, что познакомился с таким прекрасным человеком. Он сблизил нас настолько, что мы стали братом и сестрой. В разговорах о герое мы открыли друг другу свои душевные качества и успели полюбить их, даже перенять. Крепчайшую дружбу между нами ничто не могло разрушить до её смерти в возрасте семидесяти восьми лет. Только тогда история Печорина изжила себя в моей голове.
В квартире Печорина мы отыскали с ней его детские рисунки и даже юношеские записи, когда он ещё «не выучился ненавидеть» . Его душа тогда ещё летела, рвалась к чему-то, но почему же потом угасла?
Продолжение романа А. Беляева «Человек-амфибия»
Так оно и продолжалось до тех пор, пока рассудок полоумного Бальтазара не озарился идеей найти Ихтиандра самому… пусть в одиночестве, пусть на это уйдёт весь остаток его жизни, но он должен сделать это.
Следующим же утром он отправился к брату разузнать про сына. Когда они встретились, Бальтазаром на мгновенье овладело горе, но он сумел быстро взять себя в руки и спокойно поговорить с братом. Он уговорил Кристо проводить его к мистеру Сальватору.
Когда Бальтазар увидел Сальватора, он чуть было не набросился на него, так сильно было его горе и ненависть к этому человеку. В отличие от него Сальватор казался непоколебим и спокоен, но в душе он всё так же, как и тогда, в тюрьме, переживал за Ихтиандра. Несколько минут они стояли молча, в упор смотря друг на друга, и, когда старый индеец уже хотел начать говорить, Сальватор сказал: «Друг мой, прошу, следуйте за мной». И Бальтазар молча последовал за ним, думая, как начать разговор. Они пришли в кабинет Сальватора (вернее будет сказать в один из них), он был не очень большой, но достаточно уютный. Кабинет представлял собой комнату, стены и потолок которой были отделаны досками, на полу лежал очень красивый и качественный ковёр, а возле камина, который был в одной из стен, стояло два больших кожаных кресла. Нечего сказать: Сальватор любил комфорт и роскошь, но никогда не злоупотреблял ими. Доктор сел в одно из кресел и движением руки предложил Бальтазару сесть. «Не хотите выпить?» - спросил Сальватор и протянул бокал с дорогим виски.
- Не откажусь.
- Так что же вас привело ко мне.
-Мой сын. Вы отняли его у меня ! - воскликнул индеец и, чтобы заглушить резко нахлынувшую боль, стал жадно пить предложенный напиток.
-Я спас ему жизнь, - не менее возбуждённо, но гораздо тише ответил Сальватор.
-Это вы-то спасли ему жизнь? Да вы чудовище! Вы сделали из моего сына монстра! Он - получеловек - полурыба! Знаете ли вы, как я страдал без сына?! Знаете ли, что он испытывал, когда все вокруг считали его чёртом, морским чёртом! Знаете вы это или нет? Аа?!?
-Нет, я этого не знаю. Но я знаю, что если бы не я, этот мальчик умер бы много лет назад. Я подарил ему жизнь и не просто жизнь, я подарил ему лучшую жизнь. И он на жизнь не жаловался.
- Он не жаловался на свою жизнь потому, что не знал, что такое жизнь. Вы отняли у него всё: дом, семью, возможных друзей и, наконец, право на существование в мире людей, в нашем мире, в мире, где ему компанию составляли бы не только рыбы да креветки! - кричал старик чуть ли не плача.
-Нет, вы не правы. Во-первых, Ихтиандр мог выходить на сушу на несколько часов, а во-вторых, наш мир намного хуже «мира рыб и креветок», как вы его называете.
- И почему же?
- Вот скажите мне, что сделает большинство людей, если будет выбор между «местом под солнцем» и другим человеком? Ответ очевиден. Большинство выберет «место под солнцем» и не отрицайте, что при некоторых обстоятельствах вы бы тоже сделали такой выбор… а вот рыбы, рыбам не нужны деньги, слава… им достаточно просто жить.
- Но, Сальватор, Вы забываете о близких людях, друзьях, о любви, в конце концов! Рыба не может быть человеку матерью или женой, хотя другом быть может… Нет! Есть люди, которые не предадут друга и не бросят в беде.
-Но люди поймали Вашего сына! А он не сделал им ничего плохого! Люди боялись его только за то, что он был другим! Не страшным, не жестоким, а просто другим!
-Это Вы сделали его таким…
-Нет. Я сделал его совершеннее, а люди слишком глупы и жестоки, чтобы понять и принять человека, красивого и доброго человека, который живет не так как они. Вы ведь тоже когда-то его боялись.
Бальтазар замолчал. Он стал раздумывать об услышанном. Мысли, чувства, эмоции невероятным коктейлем бурлили у него в голове. Понемногу он стал соглашаться с доктором, но пережитое горе, обида и ненависть мешали ему принять точку зрения Сальватора.
В раздумьях он просидел не меньше пяти минут. За это время Джим успел несколько раз наполнить его бокал спиртным напитком. И вот индеец, наконец, произнёс: «В чем-то Вы правы» и понурив голову, снова опустошил бокал. Сальватор тоже опустошил свой бокал и пока Джим его наполнял тихо произнёс:
- Мне тоже его не хватает, он был мне как сын, я вырастил его, я научил его плавать и … когда его посадили в эту бочку, я думал: моё сердце выпрыгнет из груди от волнения. Он болен, но мой друг его обязательно вылечит.
- Так вы знаете, где он! – радостно вскричал старый индеец.
-Да, знаю. Я знаю это, мой милый Бальтазар.
-Так что же мы медлим, берите свои вещи - и бежим на мой корабль!
-Прошу меня простить, но ваша шхуна не выдержит в открытом океане и слабого волнения, а сейчас сезон штормов.
- И что вы предлагаете?
- Мой корабль. Его должны транспортировать в нашу бухту уже послезавтра.
-Это же прекрасно! Я пошёл собираться.
- Я бы не советовал вам делать необдуманных решений, тем более на нетрезвую голову. Отправляйтесь домой, всё обдумайте, и если всё же решите поехать, то я Вас жду. А пока Джим вас проводит.
Тут же, как из ниоткуда, появился Джим и вывел индейца на улицу.
Когда Бальтазар пришёл домой, он быстро начал кидать вещи в сумки, а потом, подумав минуту, оставил эту затею до утра.
Эту ночь Бальтазар спал плохо. Он то и дело вскакивал от кошмаров или просто по непонятной ему причине, только к утру смог забыться сном.
В отличие от него доктор Сальватор собирался тщательнее, он спустился вниз и открыл потайной сейф, но, не обнаружив там ничего, кроме бумаг, вспомнил, что именно из этого сейфа Ихтиандр должен был взять всё, что ему понадобится в пути. Как мы уже знаем, профессор любил перестраховываться и имел несколько потайных сейфов. Из сейфа он взял приборы навигации, ружье, такое, как и взял Ихтиандр, свои самые важные отчёты, а подумав немного, взял документы. После он начал собирать хирургические приспособления как стандартные, так и свои, ручной работы, два каких-то непонятных костюма, аптечку, и все свои сбережения. Далее он подозвал Джима и попросил его собраться для путешествия. А когда Джим уходил, крикнул вдогонку: «Джим, собери мои вещи тоже». После этих слов профессор Сальватор лёг в кровать и, немного помечтав о скорой встречи с Ихтиандром, заснул.
На следующее утро все жители города шли на работу, пахло морем, дул слабый ветерок, и в тени деревьев ещё стояла утренняя прохлада, которая уже через несколько часов сменится нестерпимым зноем. Типичное утро, всё спокойно и обыденно, сказал бы невнимательный житель городка, но на самом деле два жителя этого города активно вели приготовление к путешествию всей своей жизни. Это были профессор Сальватор и старый индеец Бальтазар. Каждый готовился по-своему. И если старый индеец тратил свои деньги на всякую чушь в виде удочек, новых сетей, швейцарских ножей из закалённой стали и другой ерунды, которую он хотел в будущем подарить сыну, то профессор Сальватор занимался куда более важными делами. С самого утра он отправился в порт и нанял несколько бригад грузчиков, которых отдал под распоряжение Джима и дал чёткое указание вынести все предметы из дома, не являющиеся мебелью, и тщательно упаковать. Далее он направился в недорогой ресторан и, плотно позавтракав, отправился в банк. Там вместе с нанятым накануне адвокатом поинтересовался, сколько он будет получать ежемесячно денег на свой банковский счет, если будет сдавать свой дом. Сальватор протянул служащему банка листок с подробным планом дома, где были указаны все комнаты, потайные ходы и способы их открытия, сады.
- Ну, знаете, что я вам могу сказать. Ваш дом прекрасен, он просто умопомрачительный! – сказал работник банка, внимательно изучив план.
-Я очень польщён, но вы так и не сказали, сколько я буду за него получать в месяц?
-Знаете, я не специалист в этом вопросе, но точно могу сказать, что очень много. Знаете что, сходите к моему другу Луиджи, он риэлтор и сможет сделать вам целый отчёт, а вот я уже, отталкиваясь от этого расчёта, смогу вам сказать чёткую сумму. Скажите ему, что вы от Рихтера, и он примет вас бесплатно.
-Спасибо вам большое. Я сейчас же отправлюсь к нему. Но разрешите ещё один вопрос.
-Да, да конечно, всё что угодно.
-Кто такой этот Рихтер?
- Это я, приятно познакомиться.
- Мне тоже. Сальватор.
- Ну что ж, тогда до скорой встречи!
-До свидания, - и, сказав это, Сальватор отправился по указанному адресу.
Он пришел на окраину города, вошел в старый дом и, поднявшись на второй этаж, постучал в дверь. Ему открыл дверь мужчина лет тридцати, белокурый с голубыми глазами, приятным оттенком кожи и красивыми чертами лица.
-Чего бы вы хотели?
-Мне вас рекомендовали и просили сказать, что я от Рихтера.
-Да, да, конечно, проходите, друзья моего друга – мои друзья.
- Вот посмотрите, – сказал Сальватор и передал лист с планом дома.
- Это изумительно! Прошу приходите завтра, я приготовлю вам полный отчёт.
- Боюсь, это мне не подходит. Уже завтра утром меня не будет в городе. Я уплываю с одним человеком в далёкое плаванье.
-Тогда, как я смогу сообщить Вам о том, что дом сдан или нет?
-Вы оставите мне адрес для корреспонденции?
-Да, пожалуйста.
Сальватор передал запечатанный конверт молодому человеку.
-Только обещайте мне, что данный конверт Вы вскроете не ранее четверга. Я буду ждать от вас информации по указанному адресу и свяжусь с Вами или Рихтером, как только смогу.
-А теперь, прошу вас поехать со мной в банк для составления договора.
И все трое уехали.
И. С. Тургенев. «Отцы и дети»
Возвращение к жизни
Казалось, что смерть уже коснулась плеча Базарова, и вот-вот наложит на него свои всемогущие руки, но в самый решающий момент болезни разум Евгения прояснился, и дал надежду на выздоровление, какую потеряли и бедные его родители, и немец-врач, привезенный Анной Сергеевной, и сама Одинцова. Отчаяние Базарова словно сменилось ожесточенной борьбой за жизнь, а может, за идею жизни, которую он хотел воплотить. С какой бы силой не был настроен Базаров против всего духовного и нематериального, мы точно не можем полагать, как не может полагать и сам Евгений, что в действительности спасло его: молитвы ли Арины Власьевны (когда Базаров окончательно пришел в себя, то обнаружил ладанку на шее), местные лекари или же заезжие врачи, но болезнь отступила.
Месяцы выздоровления проходили в непрестанном соперничестве чистого рассудка и временных его помутнений. Как только Базарову стало чуть лучше, тяга к естественности, то бишь к природе, дала о себе знать. Арина Власьевна со свойственной ей тихой настойчивостью противилась желанию сына выйти на свет Божий.
- Енюша, ну зачем же, слаб ведь ты ещё совсем, погоди чуток, - не унималась старушка.
- Не боись, мать, вон что вытерпел, значит и не то ещё смогу. А природа-то ведь нужна мне, как тебе твои молитвы, вот и рассуди меня да не переживай.
Уговоры Базарова мало успокаивали душу Арины Власьевны, но дальше упорствовать она не могла, да и не хотела - лишь бы это было ему на пользу.
Но по своему обыкновению Базаров выбрался на лоно природы не для романтического наслаждения, которое, мы знаем, было ему чуждо, а ради практического интереса. По старой привычке, поднявшись ни свет ни заря в один из наиболее благоприятствующих его здоровью дней, Евгений отправился открывать для себя (можно даже сказать заново) мир естественных наук.
Возвращение к жизни
Казалось, что смерть уже коснулась плеча Базарова, и вот-вот наложит на него свои всемогущие руки, но в самый решающий момент болезни разум Евгения прояснился, и дал надежду на выздоровление, какую потеряли и бедные его родители, и немец-врач, привезенный Анной Сергеевной, и сама Одинцова. Отчаяние Базарова словно сменилось ожесточенной борьбой за жизнь, а может, за идею жизни, которую он хотел воплотить. С какой бы силой не был настроен Базаров против всего духовного и нематериального, мы точно не можем полагать, как не может полагать и сам Евгений, что в действительности спасло его: молитвы ли Арины Власьевны (когда Базаров окончательно пришел в себя, то обнаружил ладанку на шее), местные лекари или же заезжие врачи, но болезнь отступила.
Месяцы выздоровления проходили в непрестанном соперничестве чистого рассудка и временных его помутнений. Как только Базарову стало чуть лучше, тяга к естественности, то бишь к природе, дала о себе знать. Арина Власьевна со свойственной ей тихой настойчивостью противилась желанию сына выйти на свет Божий.
- Енюша, ну зачем же, слаб ведь ты ещё совсем, погоди чуток, - не унималась старушка.
- Не боись, мать, вон что вытерпел, значит и не то ещё смогу. А природа-то ведь нужна мне, как тебе твои молитвы, вот и рассуди меня да не переживай.
Уговоры Базарова мало успокаивали душу Арины Власьевны, но дальше упорствовать она не могла, да и не хотела - лишь бы это было ему на пользу.
Но по своему обыкновению Базаров выбрался на лоно природы не для романтического наслаждения, которое, мы знаем, было ему чуждо, а ради практического интереса. По старой привычке, поднявшись ни свет ни заря в один из наиболее благоприятствующих его здоровью дней, Евгений отправился открывать для себя (можно даже сказать заново) мир естественных наук.
Счастье (по мотивам рассказов А.П.Чехова)
Утро было солнечным и теплым. Лена Петрова ворвалась в квартиру своих родителей и с радостным воплем бросилась включать телевизор. Мать и отец только что проснулись. Кошка Зайка приподняла голову в кресле, в котором спала.
- Что с тобой? Что произошло? – удивленно спросила мать. – Почему ты приехала так рано?
- Ой, мама, ты себе не представляешь, что произошло! Сейчас меня покажут по телевизору! Это такое счастье! Просто невероятно, я этого никак не ожидала! Теперь меня все увидят и узнают, что есть такая Елена Ивановна Петрова! Это ж по всей России слава пойдет! Боже мой, это просто праздник какой-то!
Лена смеялась и кружилась по комнате, а потом плюхнулась на диван.
Отец, надев халат, вышел из спальни.
- Да что в конце концов происходит, объясни толком.
- Ой, я не могу! – заверещала Лена. – Живете, как в каменном веке.- Телевизор у вас одни сериалы показывает, новостями не интересуетесь. Что на планете происходит – вам все равно. А я теперь знаменитость! Сейчас сами увидите.
По телевизору заканчивался выпуск новостей, ведущая рассказывала прогноз погоды. Лена взяла кошку за передние лапы и начала с ней танцевать. Мать с отцом присели на край дивана. После новостей начался «Обзор. Чрезвычайное происшествие».
- Вот! Начинается! – закричала Лена и приблизилась к экрану телевизора.
Отец надел очки, а мать украдкой перекрестилась.
Ведущий поздоровался с телезрителями и начался обзор происшествий за сутки.
Первый сюжет был про пожар в частном доме. Корреспондент рассказывал, как произошел пожар, сколько площади пострадало, взял интервью у начальника пожарного расчета. Лена в нетерпении ерзала на стуле.
Утро было солнечным и теплым. Лена Петрова ворвалась в квартиру своих родителей и с радостным воплем бросилась включать телевизор. Мать и отец только что проснулись. Кошка Зайка приподняла голову в кресле, в котором спала.
- Что с тобой? Что произошло? – удивленно спросила мать. – Почему ты приехала так рано?
- Ой, мама, ты себе не представляешь, что произошло! Сейчас меня покажут по телевизору! Это такое счастье! Просто невероятно, я этого никак не ожидала! Теперь меня все увидят и узнают, что есть такая Елена Ивановна Петрова! Это ж по всей России слава пойдет! Боже мой, это просто праздник какой-то!
Лена смеялась и кружилась по комнате, а потом плюхнулась на диван.
Отец, надев халат, вышел из спальни.
- Да что в конце концов происходит, объясни толком.
- Ой, я не могу! – заверещала Лена. – Живете, как в каменном веке.- Телевизор у вас одни сериалы показывает, новостями не интересуетесь. Что на планете происходит – вам все равно. А я теперь знаменитость! Сейчас сами увидите.
По телевизору заканчивался выпуск новостей, ведущая рассказывала прогноз погоды. Лена взяла кошку за передние лапы и начала с ней танцевать. Мать с отцом присели на край дивана. После новостей начался «Обзор. Чрезвычайное происшествие».
- Вот! Начинается! – закричала Лена и приблизилась к экрану телевизора.
Отец надел очки, а мать украдкой перекрестилась.
Ведущий поздоровался с телезрителями и начался обзор происшествий за сутки.
Первый сюжет был про пожар в частном доме. Корреспондент рассказывал, как произошел пожар, сколько площади пострадало, взял интервью у начальника пожарного расчета. Лена в нетерпении ерзала на стуле.
Фанфик по произведению Л.Н.Толстого «Кавказский пленник»
Прошло десять лет. За это время много воды утекло. Жилин получил известие о смерти своей матушки, погоревал, что не смог утешить старушку и закрыть её глаза. Возвращаться домой, где теперь его никто не ждал, не имело смысла, и русский офицер продолжил службу на Кавказе.
Однажды Жилин с заставы был командирован в город. Пройти мимо базара, дышащего ароматами фруктов, он, конечно, не смог. Ему захотелось угостить своих солдат дынями-торпедами, и Жилин отправился в ту сторону, где возвышалась гора жёлтых лакомств.
Бойкий плотный татарин весело зазывал покупателей, дыни ему подавала смуглая черноволосая девушка с рублём в длинной косе. Когда она подняла голову, русский офицер не поверил своим глазам: перед ним стояла Дина, его спасительница. Нет, теперь это была вовсе не та девочка, которая кормила его лепёшками и пыталась слабыми ручонками разбить замок колодки. Это был роскошный цветок, выросший в диком горном ауле. От девушки невозможно было оторвать глаз – так она была хороша!
Дина, как и прежде, смешно всплеснула руками и тут же сжала губы, еле сдерживая радость и испуганно глядя на отца. Но отец продолжал торговать и торговаться с покупателями.
Оказалось, Дина часто вспоминала чужого белого человека, доброго и смелого русского офицера, подарившего ей не одну игрушку, и скучала по нему. Она почти ничего не говорила ему, не смея на него поднять глаза. Девушка просто слушала, не перебивая, рассказ Жилина о годах, проведённых на Кавказе после плена.
Когда дыни под руками татарина закончились, он окликнул дочь и увидел Жилина:
-О-о-о! Дорогой! Рад тебя видеть! Прости нас за всё. Война была, сам понимаешь.
- Но война давно закончилась. Пора забыть те тяжёлые времена и научиться нашим народам жить в мире.
- Согласен,- продолжил татарин.- Это будет всем полезно. Мы будем ездить в Россию на заработки, а вы, русские, приезжайте к нам лечиться на водах и отдыхать.
- Так давай сделаем первый шаг к миру и дружбе между народами. Отдай мне в жёны твою прекрасную дочь. Клянусь: никогда не обижу. Буду любить и оберегать её,- пообещал Жилин.
Татарин глянул на смущённую дочь и всё понял. Он согласился, но всё же решил спросить дочь, согласна ли она выйти замуж за русского. Дина покраснела и только кивнула.
Впереди было море счастья!..
Прошло десять лет. За это время много воды утекло. Жилин получил известие о смерти своей матушки, погоревал, что не смог утешить старушку и закрыть её глаза. Возвращаться домой, где теперь его никто не ждал, не имело смысла, и русский офицер продолжил службу на Кавказе.
Однажды Жилин с заставы был командирован в город. Пройти мимо базара, дышащего ароматами фруктов, он, конечно, не смог. Ему захотелось угостить своих солдат дынями-торпедами, и Жилин отправился в ту сторону, где возвышалась гора жёлтых лакомств.
Бойкий плотный татарин весело зазывал покупателей, дыни ему подавала смуглая черноволосая девушка с рублём в длинной косе. Когда она подняла голову, русский офицер не поверил своим глазам: перед ним стояла Дина, его спасительница. Нет, теперь это была вовсе не та девочка, которая кормила его лепёшками и пыталась слабыми ручонками разбить замок колодки. Это был роскошный цветок, выросший в диком горном ауле. От девушки невозможно было оторвать глаз – так она была хороша!
Дина, как и прежде, смешно всплеснула руками и тут же сжала губы, еле сдерживая радость и испуганно глядя на отца. Но отец продолжал торговать и торговаться с покупателями.
Оказалось, Дина часто вспоминала чужого белого человека, доброго и смелого русского офицера, подарившего ей не одну игрушку, и скучала по нему. Она почти ничего не говорила ему, не смея на него поднять глаза. Девушка просто слушала, не перебивая, рассказ Жилина о годах, проведённых на Кавказе после плена.
Когда дыни под руками татарина закончились, он окликнул дочь и увидел Жилина:
-О-о-о! Дорогой! Рад тебя видеть! Прости нас за всё. Война была, сам понимаешь.
- Но война давно закончилась. Пора забыть те тяжёлые времена и научиться нашим народам жить в мире.
- Согласен,- продолжил татарин.- Это будет всем полезно. Мы будем ездить в Россию на заработки, а вы, русские, приезжайте к нам лечиться на водах и отдыхать.
- Так давай сделаем первый шаг к миру и дружбе между народами. Отдай мне в жёны твою прекрасную дочь. Клянусь: никогда не обижу. Буду любить и оберегать её,- пообещал Жилин.
Татарин глянул на смущённую дочь и всё понял. Он согласился, но всё же решил спросить дочь, согласна ли она выйти замуж за русского. Дина покраснела и только кивнула.
Впереди было море счастья!..
ХИРУРГИЯ
(ПО РАССКАЗУ А.П.ЧЕХОВУ)
Дьячок Ефим вдруг занемог –
Зубная боль его достала.
Он обращался к небесам,
Но боль его не утихала.
Тогда он вспомнил про врача:
О нём он много был наслышан.
«О, помоги ты мне, всевышний,
Избавь меня от этих мук»,–
С молитвой он пошёл к врачу.
Тому поведал о своём горе,
Какой его достал недуг,
И положил на стол просфору.
У них начался диалог.
Врач восхвалял свои заслуги,
Как важен и нелёгок труд…
И, перебрав свои приборы,
Он посмотрел на больной зуб.
Во рту он долго ковырялся:
Тащил он зуб и так и сяк…
Но зуб на месте оставался,
А дьяк от боли изнывал.
Ругал врача, опять крестился,
А врач в ответ ему хвалился.
В конце концов зуб обломился.
Дьяк, взяв просфору и ругаясь,
Пошёл домой, крестясь и маясь…
(ПО РАССКАЗУ А.П.ЧЕХОВУ)
Дьячок Ефим вдруг занемог –
Зубная боль его достала.
Он обращался к небесам,
Но боль его не утихала.
Тогда он вспомнил про врача:
О нём он много был наслышан.
«О, помоги ты мне, всевышний,
Избавь меня от этих мук»,–
С молитвой он пошёл к врачу.
Тому поведал о своём горе,
Какой его достал недуг,
И положил на стол просфору.
У них начался диалог.
Врач восхвалял свои заслуги,
Как важен и нелёгок труд…
И, перебрав свои приборы,
Он посмотрел на больной зуб.
Во рту он долго ковырялся:
Тащил он зуб и так и сяк…
Но зуб на месте оставался,
А дьяк от боли изнывал.
Ругал врача, опять крестился,
А врач в ответ ему хвалился.
В конце концов зуб обломился.
Дьяк, взяв просфору и ругаясь,
Пошёл домой, крестясь и маясь…
Кавказ
- Мне ужасно страшно! – взмолилась она, и всем своим истерзанным сожжёнными нервами телом упала в кресло, уткнулась в узорчатую, кружевную подушку и от души разрыдалась. Её силы были на переделе, нет, они перешагнули этот допустимый предел терпения и дали понять, что одна единственная капля ещё большего ожидания просто напросто убьёт её, и меня заодно. Горячие капли были в панике, ещё никогда с такой горечью, с таким жгучим чувством боли в душе, она не лила слёзы. Кружева ни в чём неповинной подушки скоро стали насквозь мокрые. Я не знал, чем ей помочь. Какие слова подобрать. Врать, что все, наконец, станет хорошо, я не мог и не хотел. А что нас ожидало, я не знал. Её муж не та личность, действия которой можно просчитать хотя бы на один шаг вперёд. – Он не отпустит, меня нет! А если и да, он найдёт нас и тогда всё… Всё!
Я обнял её. И не сказал ни слова. Это было самым разумным действием в этой ситуации. Она молчала. Её слёзы падали и исчезали на моей рубашке, оставляя мокрые следы и солоноватый вкус тревоги. Мы оба были в подвешенном состоянии, в абсолютном неведении о будущем. Нам обоим было немного неловко, она никогда не плакала на людях, она всегда страдала в одиночестве, так ей было легче всего, но не в этот сырой, бессолнечный полдень.
- Я приду к тебе завтра,– сказала она, надевая пальто и маленькие сапожки, которые купила для нашей поездки, которой может никогда не суждено случиться. – Завтра скажет: да или нет. Завтра решит мою жизнь, и твою тоже. Что ты думаешь?
- Надежды совсем нет.
Она опустила глаза и ушла. Даже проститься мы не могли. Всё это для нас было слишком.
- Мне ужасно страшно! – взмолилась она, и всем своим истерзанным сожжёнными нервами телом упала в кресло, уткнулась в узорчатую, кружевную подушку и от души разрыдалась. Её силы были на переделе, нет, они перешагнули этот допустимый предел терпения и дали понять, что одна единственная капля ещё большего ожидания просто напросто убьёт её, и меня заодно. Горячие капли были в панике, ещё никогда с такой горечью, с таким жгучим чувством боли в душе, она не лила слёзы. Кружева ни в чём неповинной подушки скоро стали насквозь мокрые. Я не знал, чем ей помочь. Какие слова подобрать. Врать, что все, наконец, станет хорошо, я не мог и не хотел. А что нас ожидало, я не знал. Её муж не та личность, действия которой можно просчитать хотя бы на один шаг вперёд. – Он не отпустит, меня нет! А если и да, он найдёт нас и тогда всё… Всё!
Я обнял её. И не сказал ни слова. Это было самым разумным действием в этой ситуации. Она молчала. Её слёзы падали и исчезали на моей рубашке, оставляя мокрые следы и солоноватый вкус тревоги. Мы оба были в подвешенном состоянии, в абсолютном неведении о будущем. Нам обоим было немного неловко, она никогда не плакала на людях, она всегда страдала в одиночестве, так ей было легче всего, но не в этот сырой, бессолнечный полдень.
- Я приду к тебе завтра,– сказала она, надевая пальто и маленькие сапожки, которые купила для нашей поездки, которой может никогда не суждено случиться. – Завтра скажет: да или нет. Завтра решит мою жизнь, и твою тоже. Что ты думаешь?
- Надежды совсем нет.
Она опустила глаза и ушла. Даже проститься мы не могли. Всё это для нас было слишком.
После бала
Я умолчал о том, что, несмотря на неприязнь к отцу девушки, продолжал думать о Вареньке. Посещая балы, я пытался увидеть её в толпе, но не находил. Тогда я захотел её забыть, стал знакомиться с другими девушками. Но ни одна из них, какая бы хорошенькая она ни была, не могла вытеснить Вареньку из моего сердца. Девушки были весёлыми, хорошо танцевали, были богаты, но не было в них того - женственности, лёгкости и утончённости, которые были присущи моей любимой. Чтобы забыть её милую улыбку, красивые глаза, я решил отправиться в путешествие по России.
В одном из городов я прогуливался по мостовой, рассматривал лица прохожих. Это было чудесное место. Всё вокруг радовало глаз: серебристая речка, неспешно бегущая через весь город, улицы, по обеим сторонам которых росли раскидистые каштаны с огромными уютными кронами. Я шёл и наслаждался. Неожиданно я увидел лицо, которое хотел забыть много лет. Это была Варенька. Она ничуть не изменилась. Такая же милая улыбка, те же смеющиеся глаза. Я уж хотел было подойти к ней, не веря своему счастью, но заметил, что рядом с ней высокий темноволосый мужчина. Он держал её под руку, и они, не спеша, прогуливались, мирно о чём-то беседуя.
В тот момент я понял, что много лет назад упустил своё счастье. Если бы тогда я слушал своё сердце, то был бы счастливым человеком…
Так я думал раньше. Но жизнь расставила всё по своим местам.
Теперь я даже рад, что так случилось, потому что у меня есть семья: любимая жена, дети и чудесные внуки. Я и сейчас думаю о Вареньке, глядя на любимую внучку – тоже Вареньку, но только как о приятном воспоминании своей молодости.
Я умолчал о том, что, несмотря на неприязнь к отцу девушки, продолжал думать о Вареньке. Посещая балы, я пытался увидеть её в толпе, но не находил. Тогда я захотел её забыть, стал знакомиться с другими девушками. Но ни одна из них, какая бы хорошенькая она ни была, не могла вытеснить Вареньку из моего сердца. Девушки были весёлыми, хорошо танцевали, были богаты, но не было в них того - женственности, лёгкости и утончённости, которые были присущи моей любимой. Чтобы забыть её милую улыбку, красивые глаза, я решил отправиться в путешествие по России.
В одном из городов я прогуливался по мостовой, рассматривал лица прохожих. Это было чудесное место. Всё вокруг радовало глаз: серебристая речка, неспешно бегущая через весь город, улицы, по обеим сторонам которых росли раскидистые каштаны с огромными уютными кронами. Я шёл и наслаждался. Неожиданно я увидел лицо, которое хотел забыть много лет. Это была Варенька. Она ничуть не изменилась. Такая же милая улыбка, те же смеющиеся глаза. Я уж хотел было подойти к ней, не веря своему счастью, но заметил, что рядом с ней высокий темноволосый мужчина. Он держал её под руку, и они, не спеша, прогуливались, мирно о чём-то беседуя.
В тот момент я понял, что много лет назад упустил своё счастье. Если бы тогда я слушал своё сердце, то был бы счастливым человеком…
Так я думал раньше. Но жизнь расставила всё по своим местам.
Теперь я даже рад, что так случилось, потому что у меня есть семья: любимая жена, дети и чудесные внуки. Я и сейчас думаю о Вареньке, глядя на любимую внучку – тоже Вареньку, но только как о приятном воспоминании своей молодости.
Дубровский
Последние происшествия обратили уже не на шутку внимание правительства на дерзновенные разбои Дубровского. Собраны были сведения о его местопребывании. Отправлена была рота солдат, дабы взять его мертвого или живого. Поймали несколько человек из его шайки и узнали от них, что уж Дубровского между ними не было. Несколько дней после… он собрал всех своих сообщников, объявил им, что намерен навсегда их оставить, советовал и им переменить образ жизни:
- Вы разбогатели под моим начальством, каждый из вас имеет вид, с которым безопасно может пробраться в какую-нибудь отдаленную губернию и там провести остальную жизнь в честных трудах и в достатке. Но вы все мошенники и, вероятно, не захотите оставить ваше ремесло.
После сей речи он оставил их, взяв с собою одного **. Никто не знал, куда он девался. Сначала сомневались в истине сих показаний - приверженность разбойников к атаману была известна. Полагали, что они старались о его спасении. Но последствия их оправдали – грозные нападения, пожары и грабежи прекратились. Дороги стали свободны. По другим известиям узнали, что Дубровский скрылся за границу.
Шли годы… За это время многое изменилось в жизни Маши. Она повзрослела, стала рассудительной и мудрой женщиной. Марья Кирилловна понимала, что дала клятву верности и теперь навек отдана князю, который по – настоящему любит ее, заботится о ней, но Верейский не мил ей.
Его старая морщинистая кожа, опавшие веки, грубая щетина на лице - вызывали отвращение у женщины. Слова любви мужа, будто резали ножом по сердцу Маши и заставляли снова вспоминать о Дубровском, об их взаимном чувстве, которое женщина пыталась забыть все эти годы.
Она со слезами на глазах вспоминала те ночные свидания, тот милый ей взгляд и жаркие волнующие слова любви. Эти мысли лежали тяжелым бременем на сердце девушки.
Последние происшествия обратили уже не на шутку внимание правительства на дерзновенные разбои Дубровского. Собраны были сведения о его местопребывании. Отправлена была рота солдат, дабы взять его мертвого или живого. Поймали несколько человек из его шайки и узнали от них, что уж Дубровского между ними не было. Несколько дней после… он собрал всех своих сообщников, объявил им, что намерен навсегда их оставить, советовал и им переменить образ жизни:
- Вы разбогатели под моим начальством, каждый из вас имеет вид, с которым безопасно может пробраться в какую-нибудь отдаленную губернию и там провести остальную жизнь в честных трудах и в достатке. Но вы все мошенники и, вероятно, не захотите оставить ваше ремесло.
После сей речи он оставил их, взяв с собою одного **. Никто не знал, куда он девался. Сначала сомневались в истине сих показаний - приверженность разбойников к атаману была известна. Полагали, что они старались о его спасении. Но последствия их оправдали – грозные нападения, пожары и грабежи прекратились. Дороги стали свободны. По другим известиям узнали, что Дубровский скрылся за границу.
Шли годы… За это время многое изменилось в жизни Маши. Она повзрослела, стала рассудительной и мудрой женщиной. Марья Кирилловна понимала, что дала клятву верности и теперь навек отдана князю, который по – настоящему любит ее, заботится о ней, но Верейский не мил ей.
Его старая морщинистая кожа, опавшие веки, грубая щетина на лице - вызывали отвращение у женщины. Слова любви мужа, будто резали ножом по сердцу Маши и заставляли снова вспоминать о Дубровском, об их взаимном чувстве, которое женщина пыталась забыть все эти годы.
Она со слезами на глазах вспоминала те ночные свидания, тот милый ей взгляд и жаркие волнующие слова любви. Эти мысли лежали тяжелым бременем на сердце девушки.
Герасим и Муму
Жил был Герасим. Он был глухонемой от рождения , но зато был сильный и высокий. Узнала барыня про него и приказала привести его в свой дом. Герасим не хотел ехать, ну а потом подумал: «Зачем сопротивляться - все равно замучают и затащат к барыне домой».
Вот Герасим со слугами приехал к ней, стала барыня его разглядывать и устроила его у себя телохранителем. Герасиму нравилась такая работа. В его обязанности входило: ездить с барыней на встречи, в магазины, бутики, в спатцентры, парки. Итак, он сопровождал ее везде.
Как- то раз барыня пошла к врачу и попросила доктора вылечить Герасима, чтоб у него появился слух и он смог говорить. Врач долго думал, как это сделать, и придумал! Он сказал:
- Герасиму нужен питомец. И чтобы он стал его другом.
Барыня спросила:
- Где ж его взять?
Доктор призадумался и сказал:
- Съездите в приют или поспрашивайте у знакомых.
Барыня искала для Герасима питомца, но не нашла.
Как - то раз Герасим пошел за водой. Вот идет, идет он и видит - маленький рыжий комочек в реке. Герасим подошел поближе и увидел, что это маленький щеночек. Мужчина достал беднягу и забрал его себе.
Маленький щеночек дрожал и в то же время был весёлым. Наш богатырь накрыл его своим шерстяным шарфом и заулыбался.
Вдруг Герасим услышал пение птиц, колыхание пшеницы и похрапывание спящего щенка!
Герасим удивился и ахнул. Он излечился от своей болезни.
Пришёл он к барыне и сообщает:
-Теперь могу я вам сказать «здравствуйте»!
Барыня обрадовалась, что Герасим вылечился, ну а собачка ей не очень нравилась, поэтому она не подходила к щенку.
Жил был Герасим. Он был глухонемой от рождения , но зато был сильный и высокий. Узнала барыня про него и приказала привести его в свой дом. Герасим не хотел ехать, ну а потом подумал: «Зачем сопротивляться - все равно замучают и затащат к барыне домой».
Вот Герасим со слугами приехал к ней, стала барыня его разглядывать и устроила его у себя телохранителем. Герасиму нравилась такая работа. В его обязанности входило: ездить с барыней на встречи, в магазины, бутики, в спатцентры, парки. Итак, он сопровождал ее везде.
Как- то раз барыня пошла к врачу и попросила доктора вылечить Герасима, чтоб у него появился слух и он смог говорить. Врач долго думал, как это сделать, и придумал! Он сказал:
- Герасиму нужен питомец. И чтобы он стал его другом.
Барыня спросила:
- Где ж его взять?
Доктор призадумался и сказал:
- Съездите в приют или поспрашивайте у знакомых.
Барыня искала для Герасима питомца, но не нашла.
Как - то раз Герасим пошел за водой. Вот идет, идет он и видит - маленький рыжий комочек в реке. Герасим подошел поближе и увидел, что это маленький щеночек. Мужчина достал беднягу и забрал его себе.
Маленький щеночек дрожал и в то же время был весёлым. Наш богатырь накрыл его своим шерстяным шарфом и заулыбался.
Вдруг Герасим услышал пение птиц, колыхание пшеницы и похрапывание спящего щенка!
Герасим удивился и ахнул. Он излечился от своей болезни.
Пришёл он к барыне и сообщает:
-Теперь могу я вам сказать «здравствуйте»!
Барыня обрадовалась, что Герасим вылечился, ну а собачка ей не очень нравилась, поэтому она не подходила к щенку.
Необитаемый остров (По мотивам произведений Н.В.Гоголя)
Глава 1
Задание.
Я Рома. Работаю полицейским в городе Санкт-Петербурге. Мой начальник полковник Морозов Ю.А., а подчинённый рядовой Синицын. Ещё есть друг Коля и пёс Жорик. Они спасатели, служат в МЧС на борту самолёта «Норбил».
Однажды , в разгар рабочего дня, нас вызвал к себе полковник Морозов Ю.А.:
-Я пригласил вас, господа, с тем , чтобы сообщить вам пренеприятное известие: вчера в районе Бермудского треугольника объявилось пиратское судно !Это грозит нам серьёзными неприятностями…Очень серьёзными, -подумав несколько минут, добавил командир.
-Откуда? Когда? - вскрикнули мы с Синицыным и псом Жориком.
-Как они смогли пробраться так далеко?- вторил Коля.
-Да-с, прошляпили, проморгали наши секретные службы…теперь одна надежда на вас! Да-с, не скучно жить на этом свете, господа!
-Майор, - (это уже ко мне ), бери рядового Синицына, своего друга Колю, ну и Жорика, конечно, и на задание !
- Есть, товарищ полковник! – хором отрапортовали мы.
Утром нам предстояло отправиться выполнять боевое задание.
Глава 2.
Воронка.
С вечера мы начали тщательно готовиться: проверили снаряжение , оружие, взяли карту, сухой паёк и были готовы к выдвинуться на защиту наших границ. Дорога предстояла долгой и трудной. Сначала по воздуху, на борту Колиного самолёта «Норбил», затем морем. Но мы, были уверены, что упорные тренировки и закалка и воля к победе помогут преодолеть нам все трудности. С первыми лучами солнца, мы всей честной компанией, отправились в долгий путь. Николай Петрович (это мой друг Коля) был прекрасным пилотом и профессионально выполнил свой полёт, (столь долгий перелёт мы мирно спали и не заметили, как пролетело время). «Норбил» доставил нас в назначенное место, где уже поджидал катер. Катер был современный , мобильный и поэтому двигался по водной глади легко и быстро. Но вот, наконец-то показался «свет в конце туннеля»
- Ура! Ура! Гав! – радовались Синицын, Коля и Жорик, предчувствуя окончания пути. Но не тут-то было…
Глава 1
Задание.
Я Рома. Работаю полицейским в городе Санкт-Петербурге. Мой начальник полковник Морозов Ю.А., а подчинённый рядовой Синицын. Ещё есть друг Коля и пёс Жорик. Они спасатели, служат в МЧС на борту самолёта «Норбил».
Однажды , в разгар рабочего дня, нас вызвал к себе полковник Морозов Ю.А.:
-Я пригласил вас, господа, с тем , чтобы сообщить вам пренеприятное известие: вчера в районе Бермудского треугольника объявилось пиратское судно !Это грозит нам серьёзными неприятностями…Очень серьёзными, -подумав несколько минут, добавил командир.
-Откуда? Когда? - вскрикнули мы с Синицыным и псом Жориком.
-Как они смогли пробраться так далеко?- вторил Коля.
-Да-с, прошляпили, проморгали наши секретные службы…теперь одна надежда на вас! Да-с, не скучно жить на этом свете, господа!
-Майор, - (это уже ко мне ), бери рядового Синицына, своего друга Колю, ну и Жорика, конечно, и на задание !
- Есть, товарищ полковник! – хором отрапортовали мы.
Утром нам предстояло отправиться выполнять боевое задание.
Глава 2.
Воронка.
С вечера мы начали тщательно готовиться: проверили снаряжение , оружие, взяли карту, сухой паёк и были готовы к выдвинуться на защиту наших границ. Дорога предстояла долгой и трудной. Сначала по воздуху, на борту Колиного самолёта «Норбил», затем морем. Но мы, были уверены, что упорные тренировки и закалка и воля к победе помогут преодолеть нам все трудности. С первыми лучами солнца, мы всей честной компанией, отправились в долгий путь. Николай Петрович (это мой друг Коля) был прекрасным пилотом и профессионально выполнил свой полёт, (столь долгий перелёт мы мирно спали и не заметили, как пролетело время). «Норбил» доставил нас в назначенное место, где уже поджидал катер. Катер был современный , мобильный и поэтому двигался по водной глади легко и быстро. Но вот, наконец-то показался «свет в конце туннеля»
- Ура! Ура! Гав! – радовались Синицын, Коля и Жорик, предчувствуя окончания пути. Но не тут-то было…
Фанфик-продолжение на классическое произведение: «Кавказский пленник».
«Возвращение на Кавказ»
Снова позвала Жилина мать к себе. Поехал он домой. Зимой в горах жуткий холод. Днём вокруг крепости не очень холодно, но ночью холод спускается с гор, ночью никто из крепости носу не высунет. Так что ехать можно только днем, а дорога длинная, дня 2, ехать - 25 верст. Вот и шили пальто на всадника так, чтобы и лошадь покрывало. И называлось это пальто одень. С ударением на 2 слог. Оделись, поехали.
Приехал. Встретила его старушка. Пошли они в деревню. Туда 5 вёрст пути по дороге и 2 версты лесом. А в лесу дорога-и не дорога вовсе, а так, тропинка. Пришли они в деревню. Зашли они в крайний дом. Изнутри он выглядел ещё хуже, чем с наружи. С наружи можно было догадаться, что там живут, но внутри дом был ЗАБРОШЕН, не просто заброшен, а именно ЗАБРОШЕН. Штукатурка обвалилась, печь нуждалась в побелке, крыльцо покосилось, несколько брёвен надо бы поменять, по-хорошему, надо и пол перестелить и стол новый выстругать, а то у старого ножка сломалась. Поел Жилин и принялся за ремонт. Через несколько дней сделал он ремонт: заменил пол, крыльцо, отштукатурил потолок, печь побелил, выстругал новый стол и лавки заодно.
А на следующий день – беда! Загорелась изба в центре деревни, а дома все деревянные, горят легко да огонь быстро перекидывается. Тут туши - не туши сгорит половина деревни (это если тушить)! А взрослых в деревне осталось трое. Остальные у шли на покос. Что могут сделать против огня 3 человека без пожарной машины? Только эвакуировать детей и стариков. Ну и вещи.
Сгорело всё, а что не сгорело, то обуглилось или расплавилось.
Решил Жилин вернуться на Кавказ. Поехал обратно в крепость. Добрался туда без приключений, только обоз в обратную сторону пришлось ждать. Пока ждал - подобрал котёнка. Очень игручего, рыжего и весёлого. Сунул под одень, сел на лошадь и поехал.
Приехали они в крепость. Сразу же пошёл Жилин на кухню и попросил блюдечко и чашку горячего молока.
«Возвращение на Кавказ»
Снова позвала Жилина мать к себе. Поехал он домой. Зимой в горах жуткий холод. Днём вокруг крепости не очень холодно, но ночью холод спускается с гор, ночью никто из крепости носу не высунет. Так что ехать можно только днем, а дорога длинная, дня 2, ехать - 25 верст. Вот и шили пальто на всадника так, чтобы и лошадь покрывало. И называлось это пальто одень. С ударением на 2 слог. Оделись, поехали.
Приехал. Встретила его старушка. Пошли они в деревню. Туда 5 вёрст пути по дороге и 2 версты лесом. А в лесу дорога-и не дорога вовсе, а так, тропинка. Пришли они в деревню. Зашли они в крайний дом. Изнутри он выглядел ещё хуже, чем с наружи. С наружи можно было догадаться, что там живут, но внутри дом был ЗАБРОШЕН, не просто заброшен, а именно ЗАБРОШЕН. Штукатурка обвалилась, печь нуждалась в побелке, крыльцо покосилось, несколько брёвен надо бы поменять, по-хорошему, надо и пол перестелить и стол новый выстругать, а то у старого ножка сломалась. Поел Жилин и принялся за ремонт. Через несколько дней сделал он ремонт: заменил пол, крыльцо, отштукатурил потолок, печь побелил, выстругал новый стол и лавки заодно.
А на следующий день – беда! Загорелась изба в центре деревни, а дома все деревянные, горят легко да огонь быстро перекидывается. Тут туши - не туши сгорит половина деревни (это если тушить)! А взрослых в деревне осталось трое. Остальные у шли на покос. Что могут сделать против огня 3 человека без пожарной машины? Только эвакуировать детей и стариков. Ну и вещи.
Сгорело всё, а что не сгорело, то обуглилось или расплавилось.
Решил Жилин вернуться на Кавказ. Поехал обратно в крепость. Добрался туда без приключений, только обоз в обратную сторону пришлось ждать. Пока ждал - подобрал котёнка. Очень игручего, рыжего и весёлого. Сунул под одень, сел на лошадь и поехал.
Приехали они в крепость. Сразу же пошёл Жилин на кухню и попросил блюдечко и чашку горячего молока.
Вот так «зебра»!
(продолжение повести В. Драгунского «Денискины рассказы»)
Как же меня любят приключения! Они словно бегут за мной по пятам и кричат: «Эй, Денис Кораблёв! Подожди! Нам без тебя скучно!» Но если бы это были действительно приключения! Ну, скажем, попасть бы на необитаемый остров… Или, скажем, превратиться в какое-нибудь насекомое и улететь далеко-далеко, чтобы посмотреть весь мир... или что-нибудь эдакое… необыкновенное. А тут опять такая ситуация, о которой скажут: «Ну, ты, Денис, и влип. Везёт же тебе!»
Ну, ладно. Всё по порядку. Вы любите сладкое? Глупый вопрос: и кто его не любит? А я вот с некоторых пор не люблю. А при слове «сладкое» вспоминаю лошадку зебру и правила дорожного движения. Слышу-слышу, как все дружно хохочут или в недоумении раскрывают рты: какая тут может быть связь между конфетами, животным и дорожным движением? Для меня – самая, что ни на есть, прямая. А дело было так.
День начался как обычно: мама разбудила, я понежился в постели, пока не подошёл папа, а когда я понял, что всё равно придётся вставать, то сделал над собой усилие и побежал умываться. Оделся, позавтракал, напомнил маме, чтобы дала денег на карманные расходы. И ни словом не обмолвился о своей тайне. «Что за тайна?» - спросите вы. Терпение! Именно о ней я и рассказываю. Но всё по порядку.
И вот я, позвякивая монетами в кармане, вышел во двор. Там я встретил своего друга Мишку Слонова. Мы всегда ходим в школу вместе. Вот только в тот день Мишка был не особо разговорчивым. Я незамедлительно спросил о том, что у него случилось. Он кратко рассказал, что его кот Пуся поранил лапку. И Мишке всю ночь пришлось наблюдать за котиком. Он волновался, что Пуся освободится от повязки. А Мишка так старательно перебинтовывал лапку! После рассказа Мишка опять погрузился в свои мысли, и мы, молча, побрели в школу. Я не переставал думать о том, как помочь другу, вернее, его коту, и предложил после уроков посидеть около Пуси, чтобы Мишка выспался. Но Мишка сказал:
(продолжение повести В. Драгунского «Денискины рассказы»)
Как же меня любят приключения! Они словно бегут за мной по пятам и кричат: «Эй, Денис Кораблёв! Подожди! Нам без тебя скучно!» Но если бы это были действительно приключения! Ну, скажем, попасть бы на необитаемый остров… Или, скажем, превратиться в какое-нибудь насекомое и улететь далеко-далеко, чтобы посмотреть весь мир... или что-нибудь эдакое… необыкновенное. А тут опять такая ситуация, о которой скажут: «Ну, ты, Денис, и влип. Везёт же тебе!»
Ну, ладно. Всё по порядку. Вы любите сладкое? Глупый вопрос: и кто его не любит? А я вот с некоторых пор не люблю. А при слове «сладкое» вспоминаю лошадку зебру и правила дорожного движения. Слышу-слышу, как все дружно хохочут или в недоумении раскрывают рты: какая тут может быть связь между конфетами, животным и дорожным движением? Для меня – самая, что ни на есть, прямая. А дело было так.
День начался как обычно: мама разбудила, я понежился в постели, пока не подошёл папа, а когда я понял, что всё равно придётся вставать, то сделал над собой усилие и побежал умываться. Оделся, позавтракал, напомнил маме, чтобы дала денег на карманные расходы. И ни словом не обмолвился о своей тайне. «Что за тайна?» - спросите вы. Терпение! Именно о ней я и рассказываю. Но всё по порядку.
И вот я, позвякивая монетами в кармане, вышел во двор. Там я встретил своего друга Мишку Слонова. Мы всегда ходим в школу вместе. Вот только в тот день Мишка был не особо разговорчивым. Я незамедлительно спросил о том, что у него случилось. Он кратко рассказал, что его кот Пуся поранил лапку. И Мишке всю ночь пришлось наблюдать за котиком. Он волновался, что Пуся освободится от повязки. А Мишка так старательно перебинтовывал лапку! После рассказа Мишка опять погрузился в свои мысли, и мы, молча, побрели в школу. Я не переставал думать о том, как помочь другу, вернее, его коту, и предложил после уроков посидеть около Пуси, чтобы Мишка выспался. Но Мишка сказал:
Уроки французского.
Спустя несколько лет.
Жизнь у меня постепенно налаживалась, учусь я лучше всех в классе. Вот только одна беда – друзей у меня нет. Наверно, из-за оценок. Мне без них, конечно, скучно, но я частенько вспоминаю Лидию Михайловну. От наших игр я уже отвык, но ещё не забыл о них. Казалось, будто она единственный, кто понимает меня.
Сегодня я должен пойти уже в десятый класс. Однако, я не очень был этому рад. Глядя на моих одноклассников, которые все время о чем-то переговаривались, мне становилось пусто на душе. И чем я хуже? Ну да, я же отличник…
Но сейчас не об этом. Одевшись и умывшись, я пошел на кухню, к матери. Мать переехала сюда недавно и города до конца ещё не знает. Сестра с братом тоже с нами жили, но учились мы в разных школах. Так решил я. Спросите, почему? Я много хвастался перед ними, мол, я – школьная звезда и все меня знают и уважают. Ну, они мне сначала не поверили, а потом свыклись. Не знаю, почему я им врал, но мне нравилось, что они восхищались мной.
Но я отвлекся. Одевшись и выхватив кусок хлеба, я побежал в школу. Мне кажется, чем быстрей она начнется, тем быстрей и закончится. В этот раз линейка продлилась довольно долго.
Директор долго и монотонно о чем-то рассказывал, взывая нас быть более честными и бескорыстными. Его, конечно, мало кто слушал. И вот, наконец, он закончил свою речь, сказав нам идти по классам. Зайдя в привычное для меня помещение, я сразу же пошел к последней парте и сел, разглядывая своих товарищей. Загорелые, веселые, такие дружные, могут поболтать с кем им хочется.
- Привет! – раздалось над моим ухом. Я обернулся и увидел девчонку моего возраста. У нее были красивые рыжие волосы и куча веснушек на лице, и ей это шло. Она мне мило улыбалась, ожидая моего ответа.
- Привет, - тихо поздоровался я, удивленный её поведением.
- Меня Зоей зовут, а тебя?
Я ей тоже представился и спросил, почему она ко мне подошла.
- А я тут новенькая, только вчера приехала с Кубани с тетей. А почему с тобой никто не общается? – вновь спросила она.
Новенькая. Ну, тогда понятно. Если бы она знала наш класс лучше, то не подошла бы ко мне.
Спустя несколько лет.
Жизнь у меня постепенно налаживалась, учусь я лучше всех в классе. Вот только одна беда – друзей у меня нет. Наверно, из-за оценок. Мне без них, конечно, скучно, но я частенько вспоминаю Лидию Михайловну. От наших игр я уже отвык, но ещё не забыл о них. Казалось, будто она единственный, кто понимает меня.
Сегодня я должен пойти уже в десятый класс. Однако, я не очень был этому рад. Глядя на моих одноклассников, которые все время о чем-то переговаривались, мне становилось пусто на душе. И чем я хуже? Ну да, я же отличник…
Но сейчас не об этом. Одевшись и умывшись, я пошел на кухню, к матери. Мать переехала сюда недавно и города до конца ещё не знает. Сестра с братом тоже с нами жили, но учились мы в разных школах. Так решил я. Спросите, почему? Я много хвастался перед ними, мол, я – школьная звезда и все меня знают и уважают. Ну, они мне сначала не поверили, а потом свыклись. Не знаю, почему я им врал, но мне нравилось, что они восхищались мной.
Но я отвлекся. Одевшись и выхватив кусок хлеба, я побежал в школу. Мне кажется, чем быстрей она начнется, тем быстрей и закончится. В этот раз линейка продлилась довольно долго.
Директор долго и монотонно о чем-то рассказывал, взывая нас быть более честными и бескорыстными. Его, конечно, мало кто слушал. И вот, наконец, он закончил свою речь, сказав нам идти по классам. Зайдя в привычное для меня помещение, я сразу же пошел к последней парте и сел, разглядывая своих товарищей. Загорелые, веселые, такие дружные, могут поболтать с кем им хочется.
- Привет! – раздалось над моим ухом. Я обернулся и увидел девчонку моего возраста. У нее были красивые рыжие волосы и куча веснушек на лице, и ей это шло. Она мне мило улыбалась, ожидая моего ответа.
- Привет, - тихо поздоровался я, удивленный её поведением.
- Меня Зоей зовут, а тебя?
Я ей тоже представился и спросил, почему она ко мне подошла.
- А я тут новенькая, только вчера приехала с Кубани с тетей. А почему с тобой никто не общается? – вновь спросила она.
Новенькая. Ну, тогда понятно. Если бы она знала наш класс лучше, то не подошла бы ко мне.
Проклятье пиковой дамы.
В тихой *** губернии далеко от города стоит высокий и статный дом из посеревшего от времени мрамора. Дом окружает сад с яблоневыми деревьями, которые не цвели ни разу с той поры, как их семена превратились в моложавые деревца. Птицы никогда не садились на эти деревья, не строили поблизости гнёзд… Может потому, что сад окружал чугунный и острый забор, чьи прутья находились так высоко, что казалось, будто голубой небосвод окрашен в полоску?! Никто не знал.
Вокруг здания всегда было тихо, как на кладбище. Ни трепетанье ветерка, запутавшегося в зелёные листья яблонь, ни пения птиц или хотя бы звон колоколов из церквушки неподалёку. Ничего не было. Крестьяне, принадлежавшие к губернии, обходили величественный дом стороной, называя его «Пропащий». Т.е. тот, где пропадали бедные души.
Дом – был не чем иным, как Психологической лечебницей для тех, кто уже был не в состояние когда-либо вернуться к нормальной жизни в рассудке и пугал собою мирных граждан. Сюда ссылали выживших из ума военных, завравшихся и вышедших из ума дипломатов, проклятых дьяволом священников, разочаровавшихся в бытье пьяниц и лиц ещё хуже. Покосившаяся вывеска на здание гласила: «Безнадёга». А под вывеской мелкими буквами было выгравировано: «Обуховская психическая больница, лечебница, дом для забредших душ и для них же кладбище».
Позади дома и вправду было раскинуто маленькое кладбище. Такое маленькое, что поместить туда всех больных и умирающих в этом доме было просто невозможно…
В тихой *** губернии далеко от города стоит высокий и статный дом из посеревшего от времени мрамора. Дом окружает сад с яблоневыми деревьями, которые не цвели ни разу с той поры, как их семена превратились в моложавые деревца. Птицы никогда не садились на эти деревья, не строили поблизости гнёзд… Может потому, что сад окружал чугунный и острый забор, чьи прутья находились так высоко, что казалось, будто голубой небосвод окрашен в полоску?! Никто не знал.
Вокруг здания всегда было тихо, как на кладбище. Ни трепетанье ветерка, запутавшегося в зелёные листья яблонь, ни пения птиц или хотя бы звон колоколов из церквушки неподалёку. Ничего не было. Крестьяне, принадлежавшие к губернии, обходили величественный дом стороной, называя его «Пропащий». Т.е. тот, где пропадали бедные души.
Дом – был не чем иным, как Психологической лечебницей для тех, кто уже был не в состояние когда-либо вернуться к нормальной жизни в рассудке и пугал собою мирных граждан. Сюда ссылали выживших из ума военных, завравшихся и вышедших из ума дипломатов, проклятых дьяволом священников, разочаровавшихся в бытье пьяниц и лиц ещё хуже. Покосившаяся вывеска на здание гласила: «Безнадёга». А под вывеской мелкими буквами было выгравировано: «Обуховская психическая больница, лечебница, дом для забредших душ и для них же кладбище».
Позади дома и вправду было раскинуто маленькое кладбище. Такое маленькое, что поместить туда всех больных и умирающих в этом доме было просто невозможно…
Преступление и наказание
А вот и новая история. Это была осень 19 века, ничем особо не отличавшиеся от осени наших дней,исключая новые устои и технические новвоведения.Так же желтели и отпадали листья, прохожие без зонтиков или иных укрытий мокли под дождем, торговцы торговали, музыканты играли, политики управляли, люди без определенного места жительства просили милостыню, няньки присматривали за детьми, повара готовили, а мальчишки шкодничали, но это перечисление можно продолжать до бесконечности, поэтому давайте обратимся к нашим старым героям, к личностям, жизнь которых в этот день круто изменилась.
Родион и Софья после семилетнего отсутствия в городе(они были в Сибирской ссылке)шли по знакомым улицам(далее название) с вокзала. По идее Дмитрий Разумихин, верный друг Раскольникова должен был их встретить еще час назад, но его на вокзале не оказалось.Тогда промокший,небритый и озлобленный Родион предположил про себя, что Разумихин за 7 лет, похоже, стал полным ослом и эгоистом, виноватым во всех смертных грехах, не обременяющий себя этикетом и обязанностями и позволяющий своему другу и его избраннице вот так умирать под дождем от холода и голода. А между тем Софья думала,что это она такая глупая коза и эгоистка, которая еще и осмелилась попросить у добродушного Дмитрия Прокофьевича приюта им с Родей, заставившая Разумихина, наверное, срываться с неотложных дел, с которых он все таки не сорвался. -ну и правильно сделал! -подумала она, считая себя не достойной всякого уважения и почтения девушкой. Пока Софья сжимала губы от таких мыслей,Родион искоса посмотрел на нее, зная, что она опять по своей вредной привычке себя за что-то осуждает. Родя давно решил начать борьбу против Софьиного самоунижения. Он делал ей всевозможные самодельные подарки, говорил как же она восхитительна и как сильно он любит ее. Но любимая только краснела. -Надо ей показать, что она не хуже остальных дам, купить ей платья, украшения... Но где достать деньги? Где сейчас могут принять на работу бывшего заключенного?- тут же встал вопрос у Родиона. Так они и шли, похожие на бродяг-обросший с бородой и с мешком на плече мужчина и осунувшаяся девушка.
А вот и новая история. Это была осень 19 века, ничем особо не отличавшиеся от осени наших дней,исключая новые устои и технические новвоведения.Так же желтели и отпадали листья, прохожие без зонтиков или иных укрытий мокли под дождем, торговцы торговали, музыканты играли, политики управляли, люди без определенного места жительства просили милостыню, няньки присматривали за детьми, повара готовили, а мальчишки шкодничали, но это перечисление можно продолжать до бесконечности, поэтому давайте обратимся к нашим старым героям, к личностям, жизнь которых в этот день круто изменилась.
Родион и Софья после семилетнего отсутствия в городе(они были в Сибирской ссылке)шли по знакомым улицам(далее название) с вокзала. По идее Дмитрий Разумихин, верный друг Раскольникова должен был их встретить еще час назад, но его на вокзале не оказалось.Тогда промокший,небритый и озлобленный Родион предположил про себя, что Разумихин за 7 лет, похоже, стал полным ослом и эгоистом, виноватым во всех смертных грехах, не обременяющий себя этикетом и обязанностями и позволяющий своему другу и его избраннице вот так умирать под дождем от холода и голода. А между тем Софья думала,что это она такая глупая коза и эгоистка, которая еще и осмелилась попросить у добродушного Дмитрия Прокофьевича приюта им с Родей, заставившая Разумихина, наверное, срываться с неотложных дел, с которых он все таки не сорвался. -ну и правильно сделал! -подумала она, считая себя не достойной всякого уважения и почтения девушкой. Пока Софья сжимала губы от таких мыслей,Родион искоса посмотрел на нее, зная, что она опять по своей вредной привычке себя за что-то осуждает. Родя давно решил начать борьбу против Софьиного самоунижения. Он делал ей всевозможные самодельные подарки, говорил как же она восхитительна и как сильно он любит ее. Но любимая только краснела. -Надо ей показать, что она не хуже остальных дам, купить ей платья, украшения... Но где достать деньги? Где сейчас могут принять на работу бывшего заключенного?- тут же встал вопрос у Родиона. Так они и шли, похожие на бродяг-обросший с бородой и с мешком на плече мужчина и осунувшаяся девушка.
Сергей Есениин "Черный человек"
Однако… Я птица.
Ни один летчик никогда не повторит такого. Душная зелень вокруг стерта. Вижу каждое перо, каждый изгиб крыла – фантастический фейерверк из голубей пронзает воздух, не оставляя ни единого дыхания.
Однако.
Нет ничего. Ничего нет. В принципе. Толку-то на вечно голодный желудок слоняться по улице, и только с одной мыслью.
Она.
Нет, нет ее. Она не моя, совсем не моя. Рваться бы, метаться, раскрошить все и вся вокруг. Да нельзя.
Никогда не станет моей.
Иду, особо не замечая ничего. Да и кому, собственно говоря, нужен обычный пролетарий в потрепанной и серой одежде. Сейчас прийти бы – и ничего. Ни души.
Какая боль, какая тоска!.. Зачем? Ничего ведь не случилось, ничего! Все как всегда, обычные фразы, движения, разговоры, а этот взгляд… Обычно. Привыкнем. Теперь я уже ничего не вижу.
Мира нет. И меня в нем – нет.
«Друг мой, я болен…»
Стая обдает душу холодом и удушьем. Серый.
Тень исчезает за мной. Мелькает в призрачных бликах, слепит серебром и тьмой. Возникнет – растворится.
Черт…
Движется быстрее, чем я.
Или время сильно затянулось. Или пространство вязкое, как волны. Или причина во мне.
Или причина в Нем.
Я поворачиваюсь назад. Руки спрятаны в полах длинного плаща. Смотрю. Глаза – жесткая ломка между светом и болью. В лице – невыносимое, долгое отчаяние. От таких шрамов должны сходить с ума.
Я догадываюсь. Поэтому произношу совсем не то, что хотел.
- Где ты?
Однако… Я птица.
Ни один летчик никогда не повторит такого. Душная зелень вокруг стерта. Вижу каждое перо, каждый изгиб крыла – фантастический фейерверк из голубей пронзает воздух, не оставляя ни единого дыхания.
Однако.
Нет ничего. Ничего нет. В принципе. Толку-то на вечно голодный желудок слоняться по улице, и только с одной мыслью.
Она.
Нет, нет ее. Она не моя, совсем не моя. Рваться бы, метаться, раскрошить все и вся вокруг. Да нельзя.
Никогда не станет моей.
Иду, особо не замечая ничего. Да и кому, собственно говоря, нужен обычный пролетарий в потрепанной и серой одежде. Сейчас прийти бы – и ничего. Ни души.
Какая боль, какая тоска!.. Зачем? Ничего ведь не случилось, ничего! Все как всегда, обычные фразы, движения, разговоры, а этот взгляд… Обычно. Привыкнем. Теперь я уже ничего не вижу.
Мира нет. И меня в нем – нет.
«Друг мой, я болен…»
Стая обдает душу холодом и удушьем. Серый.
Тень исчезает за мной. Мелькает в призрачных бликах, слепит серебром и тьмой. Возникнет – растворится.
Черт…
Движется быстрее, чем я.
Или время сильно затянулось. Или пространство вязкое, как волны. Или причина во мне.
Или причина в Нем.
Я поворачиваюсь назад. Руки спрятаны в полах длинного плаща. Смотрю. Глаза – жесткая ломка между светом и болью. В лице – невыносимое, долгое отчаяние. От таких шрамов должны сходить с ума.
Я догадываюсь. Поэтому произношу совсем не то, что хотел.
- Где ты?
Как найти свой настоящий дом.
Жутко гудит голова. Я хочу подняться с земли, но дрожащие руки отчаянно сопротивляются моим желаниям.
Очень жарко, я лежу прямо под палящим солнцем. Прикрыв лицо рукой, пытаюсь понять, где же я нахожусь. Ответ «на земле, под солнцем» меня не устраивает, так что я еще подумаю над этим вопросом позже. Где-то справа раздается громкое кряхтение, и незнакомый голос спрашивает меня шепотом:
- Ты кто?
Я, конечно, не дурак, но почему-то ответить на этот коварный вопрос не могу. Ну что же, я буду игнорировать этот вопрос, к тому же у меня появились силы, чтобы встать – хоть что-то приятное за сегодняшний день. Оглядываюсь – небольшая, усыпанная листьями и цветами, полянка посреди березовой рощицы. Вокруг меня лежат люди. Слишком худая и какая-то потрепанная девушка с длинными волосами все еще находится без сознания, смешной сухонький дед с короткой бородой пытается надеть на себя огромную черную остроконечную шляпу, прямо рядом со мной находится слишком большая голова без тела, которая беспокойно озирается вокруг. В стороне, около кустиков, высокий широкоплечий парень в национальной украинской рубахе сооружает что-то из веточек. Здоровенная непонятная фигура, замотанная в черный балахон, просто стояла посреди поляны и таращилась на нас. Веселая компания, в общем.
- Вы все кто, окаянные? – крестясь, спрашивает нас дед.
Никто ему не отвечает; похоже, никто тоже ничего не помнит. Мы бы и стояли так целую вечность, но тут случается необыкновенное чудо – небеса разверзаются и мы видим прекрасный лик Александра Сергеевича Пушкина.
- Ну что, как дела, дорогие мои? – Пушкин нежно нам улыбается, но в него уже летит метко запущенный камень.
- Ты что сделал, маньяк? – кричит растрепанная девушка, которая только что очнулась.
- Вы еще ничего не знаете, а уже кричите. Эх, вы… Я же защищаю вас, неблагодарные! В ваших родных сказках вас недооценивают и обижают. И вообще, вас никто там не любит! Поэтому я, как почти что ваш отец, поместил вас сюда, в Лукоморье. Я хочу, чтобы вы стали счастливее.
- А что, если нам здесь не нравится? Это же что-то вроде рабства или удержания в плену, – хлопает своими большими глазами Голова.
Жутко гудит голова. Я хочу подняться с земли, но дрожащие руки отчаянно сопротивляются моим желаниям.
Очень жарко, я лежу прямо под палящим солнцем. Прикрыв лицо рукой, пытаюсь понять, где же я нахожусь. Ответ «на земле, под солнцем» меня не устраивает, так что я еще подумаю над этим вопросом позже. Где-то справа раздается громкое кряхтение, и незнакомый голос спрашивает меня шепотом:
- Ты кто?
Я, конечно, не дурак, но почему-то ответить на этот коварный вопрос не могу. Ну что же, я буду игнорировать этот вопрос, к тому же у меня появились силы, чтобы встать – хоть что-то приятное за сегодняшний день. Оглядываюсь – небольшая, усыпанная листьями и цветами, полянка посреди березовой рощицы. Вокруг меня лежат люди. Слишком худая и какая-то потрепанная девушка с длинными волосами все еще находится без сознания, смешной сухонький дед с короткой бородой пытается надеть на себя огромную черную остроконечную шляпу, прямо рядом со мной находится слишком большая голова без тела, которая беспокойно озирается вокруг. В стороне, около кустиков, высокий широкоплечий парень в национальной украинской рубахе сооружает что-то из веточек. Здоровенная непонятная фигура, замотанная в черный балахон, просто стояла посреди поляны и таращилась на нас. Веселая компания, в общем.
- Вы все кто, окаянные? – крестясь, спрашивает нас дед.
Никто ему не отвечает; похоже, никто тоже ничего не помнит. Мы бы и стояли так целую вечность, но тут случается необыкновенное чудо – небеса разверзаются и мы видим прекрасный лик Александра Сергеевича Пушкина.
- Ну что, как дела, дорогие мои? – Пушкин нежно нам улыбается, но в него уже летит метко запущенный камень.
- Ты что сделал, маньяк? – кричит растрепанная девушка, которая только что очнулась.
- Вы еще ничего не знаете, а уже кричите. Эх, вы… Я же защищаю вас, неблагодарные! В ваших родных сказках вас недооценивают и обижают. И вообще, вас никто там не любит! Поэтому я, как почти что ваш отец, поместил вас сюда, в Лукоморье. Я хочу, чтобы вы стали счастливее.
- А что, если нам здесь не нравится? Это же что-то вроде рабства или удержания в плену, – хлопает своими большими глазами Голова.
Мечтать не вредно.
Как обычно, после ужина Миша Бальзаминов садился на любимую лавку в углу, прикрывал глаза и начинал мечтать. Последнее время всё чаще. Ему грезились шикарные апартаменты, великолепные дамы, кареты и рысаки. Себя он представлял статным красавцем, которого окружали толпы поклонниц. Порой Матрёна нарушала его мечтания, пытаясь укрепить расшатавшийся гвоздь, на котором держалась полка. Полка была старая, но широкая. Чего только на ней не стояло! «Удавить Матрёну надо,- ворчал Миша, - вечно на самом интересном месте прерывает!» Начиналась словесная перепалка, в результате которой каждый чувствовал себя обиженным.
Но однажды полка не выдержала и рухнула прямо на голову мечтателя. «Упс…» - только и произнёс Бальзаминов, проваливаясь в черноту. «Ой!» - воскликнула Матрёна, выронив молок, который попал ей на ногу.
Очнувшись, Мишенька увидел новую обстановку: диван, кресло и ящик, похожий на мутное зеркало. Стоило Бальзаминову сесть в кресло, как вдруг ящик засветился, послышалась музыка, а потом замелькали картинки. Какие-то громкие и настойчивые голоса предлагали утолить голод и съесть «Сникерс», прокатиться на чудо – карете с колёсами, но без лошадей, помыться гелем для душа, отправиться в путешествие – Мишина голова раскололась на части, но каждая часть обрела самостоятельность мысли. «Где я?» - подумала часть тела.
Как обычно, после ужина Миша Бальзаминов садился на любимую лавку в углу, прикрывал глаза и начинал мечтать. Последнее время всё чаще. Ему грезились шикарные апартаменты, великолепные дамы, кареты и рысаки. Себя он представлял статным красавцем, которого окружали толпы поклонниц. Порой Матрёна нарушала его мечтания, пытаясь укрепить расшатавшийся гвоздь, на котором держалась полка. Полка была старая, но широкая. Чего только на ней не стояло! «Удавить Матрёну надо,- ворчал Миша, - вечно на самом интересном месте прерывает!» Начиналась словесная перепалка, в результате которой каждый чувствовал себя обиженным.
Но однажды полка не выдержала и рухнула прямо на голову мечтателя. «Упс…» - только и произнёс Бальзаминов, проваливаясь в черноту. «Ой!» - воскликнула Матрёна, выронив молок, который попал ей на ногу.
Очнувшись, Мишенька увидел новую обстановку: диван, кресло и ящик, похожий на мутное зеркало. Стоило Бальзаминову сесть в кресло, как вдруг ящик засветился, послышалась музыка, а потом замелькали картинки. Какие-то громкие и настойчивые голоса предлагали утолить голод и съесть «Сникерс», прокатиться на чудо – карете с колёсами, но без лошадей, помыться гелем для душа, отправиться в путешествие – Мишина голова раскололась на части, но каждая часть обрела самостоятельность мысли. «Где я?» - подумала часть тела.
Счастье Ваньки Жукова (по мотивам рассказа А.П. Чехова «Ванька»)
Отправленное на деревню дедушке письмо Ваньки всё-таки пришло на почту. Добрый почтмейстер Антон, взяв письмо в руки и прочитав его, воскликнул: «Нужно помочь мальчишке!». Но денег для того, чтобы забрать ребёнка у сапожника Аляхина, Антон не имел и, отчаявшись, продолжил проверять письма. Увидев письмо с красивой маркой и замочком, почтмейстер вспомнил о своём друге, который был на тот момент чиновником, и понял, что может попросить помощи у него. Когда Антон пришёл к этому другу, почтмейстер показал это письмо и попросил помощи. Чиновник согласился спасти Ваньку, и решил усыновить несчастного мальчика, ведь у него с женой не было детей.
После долгого разговора с сапожником чиновнику удалось выкупить Ваньку и усыновить его. Мальчик решил познакомиться с соседскими ребятами, но они не желали с ним общаться – обзывали, прятали его вещи. Но недоверию и размолвкам положил конец один случай. Когда наступила снежная зима, ребята часто гуляли на улице. Все радовались белому снегу, катались на коньках и салазках. Один только Ванька катался далеко от остальных, ведь никто не хотел играть с мальчиком, у которого нет родни.
Вдруг Ванька услышал крики детей о помощи: «Спасите!» Ванька увидел мальчика, который тонул в озере, побежал на помощь с криками: «Держись! Я уже рядом!». Все друзья несчастного паренька, тонущего в проруби, разбежались, а Ванька протянул ему длинную корягу и вытащил мальчика.
-Ты спас нашего друга, чем мы можем отблагодарить тебя? – спросили ребята у Ваньки.
- У меня есть одна заветная мечта. Я хочу увидеть своего дедушку, Константина Макарыча, – ответил герой мальчикам.
Ребята тут же побежали к своим родителям, чтобы помочь выполнить желание мальчика. Отцы всех детей искали этого дедушку и вскоре нашли. Константин Макарыч был болен, его ноги совсем перестали быть старику опорой. Деда отвезли в лучшую больницу города. Ванька был очень расстроен, что не может помочь своему дедушке выздороветь и начал изучать книги по медицине. Константина Макарыча долго лечили, а Ванька стал помощником врачей!
Через несколько лет мальчик стал Иваном Тимофеевичем, уездным врачом, а в память о дедушке молодой доктор со своими приёмными родителями помог построить больницу для крестьян. Детские обиды и горечь помнились добрым врачом, он с участием относился ко всем нуждающимся.
Сердце доктора Ивана Тимофеевича тронул мальчик из приюта: маленький Илюша любил читать и рисовать, часто плакал от одиночества: у него не было близких, родных. Иван Тимофеевич взял на воспитание юного художника. Так в мире стало ещё больше счастливых, любимых детей и взрослых!
Отправленное на деревню дедушке письмо Ваньки всё-таки пришло на почту. Добрый почтмейстер Антон, взяв письмо в руки и прочитав его, воскликнул: «Нужно помочь мальчишке!». Но денег для того, чтобы забрать ребёнка у сапожника Аляхина, Антон не имел и, отчаявшись, продолжил проверять письма. Увидев письмо с красивой маркой и замочком, почтмейстер вспомнил о своём друге, который был на тот момент чиновником, и понял, что может попросить помощи у него. Когда Антон пришёл к этому другу, почтмейстер показал это письмо и попросил помощи. Чиновник согласился спасти Ваньку, и решил усыновить несчастного мальчика, ведь у него с женой не было детей.
После долгого разговора с сапожником чиновнику удалось выкупить Ваньку и усыновить его. Мальчик решил познакомиться с соседскими ребятами, но они не желали с ним общаться – обзывали, прятали его вещи. Но недоверию и размолвкам положил конец один случай. Когда наступила снежная зима, ребята часто гуляли на улице. Все радовались белому снегу, катались на коньках и салазках. Один только Ванька катался далеко от остальных, ведь никто не хотел играть с мальчиком, у которого нет родни.
Вдруг Ванька услышал крики детей о помощи: «Спасите!» Ванька увидел мальчика, который тонул в озере, побежал на помощь с криками: «Держись! Я уже рядом!». Все друзья несчастного паренька, тонущего в проруби, разбежались, а Ванька протянул ему длинную корягу и вытащил мальчика.
-Ты спас нашего друга, чем мы можем отблагодарить тебя? – спросили ребята у Ваньки.
- У меня есть одна заветная мечта. Я хочу увидеть своего дедушку, Константина Макарыча, – ответил герой мальчикам.
Ребята тут же побежали к своим родителям, чтобы помочь выполнить желание мальчика. Отцы всех детей искали этого дедушку и вскоре нашли. Константин Макарыч был болен, его ноги совсем перестали быть старику опорой. Деда отвезли в лучшую больницу города. Ванька был очень расстроен, что не может помочь своему дедушке выздороветь и начал изучать книги по медицине. Константина Макарыча долго лечили, а Ванька стал помощником врачей!
Через несколько лет мальчик стал Иваном Тимофеевичем, уездным врачом, а в память о дедушке молодой доктор со своими приёмными родителями помог построить больницу для крестьян. Детские обиды и горечь помнились добрым врачом, он с участием относился ко всем нуждающимся.
Сердце доктора Ивана Тимофеевича тронул мальчик из приюта: маленький Илюша любил читать и рисовать, часто плакал от одиночества: у него не было близких, родных. Иван Тимофеевич взял на воспитание юного художника. Так в мире стало ещё больше счастливых, любимых детей и взрослых!
Исцеление Герасима
(продолжение рассказа И.С.Тургенева «Муму»)
Герасим не смог утопить Му-Му. Они ушли в далекие места. Шли они около года и добрались до безлюдных земель. Понемногу начали обустраиваться. Каждый день у них был радостным и хорошим.
Однажды к Герасиму и его собаке пришел старик-монах. Он пытался разговаривать с Герасимом вслух, но затем понял, что общается с глухонемым. К счастью, старец знал язык жестов, поэтому Герасим прекрасно его понимал. Так они и общались – знаками.
- Я могу тебе помочь обрести слух и голос, - сказал монах.
- Как же вы мне поможете? – спросил жестами Герасим.
- Я старый монах, многое знаю и умею. Я могу сделать отвар, который поможет тебе слышать и говорить.
- А ты не мошенник? Я думаю, мне никто не может помочь.
- Нет, что ты, зачем мне врать? Я от всей души хочу тебя выручить.
- Хорошо, допустим ты не обманщик, но ведь тебе что-нибудь нужно взамен?
- Мне ничего не надо. Я помогаю тебе за твое доброе сердце. Ты пожалел своего друга – Му-Му. Единственная проблема – на поиски компонентов для отвара могут уйти годы! И совсем не факт, что ты вернешься живым и невредимым.
- Хорошо, я согласен. Какие компоненты нужны?
- Их всего четыре: пятилистный золотой клевер, вода из ручья с горы Мертвецов, зуб белой волчицы и цветок дикого папоротника.
(продолжение рассказа И.С.Тургенева «Муму»)
Герасим не смог утопить Му-Му. Они ушли в далекие места. Шли они около года и добрались до безлюдных земель. Понемногу начали обустраиваться. Каждый день у них был радостным и хорошим.
Однажды к Герасиму и его собаке пришел старик-монах. Он пытался разговаривать с Герасимом вслух, но затем понял, что общается с глухонемым. К счастью, старец знал язык жестов, поэтому Герасим прекрасно его понимал. Так они и общались – знаками.
- Я могу тебе помочь обрести слух и голос, - сказал монах.
- Как же вы мне поможете? – спросил жестами Герасим.
- Я старый монах, многое знаю и умею. Я могу сделать отвар, который поможет тебе слышать и говорить.
- А ты не мошенник? Я думаю, мне никто не может помочь.
- Нет, что ты, зачем мне врать? Я от всей души хочу тебя выручить.
- Хорошо, допустим ты не обманщик, но ведь тебе что-нибудь нужно взамен?
- Мне ничего не надо. Я помогаю тебе за твое доброе сердце. Ты пожалел своего друга – Му-Му. Единственная проблема – на поиски компонентов для отвара могут уйти годы! И совсем не факт, что ты вернешься живым и невредимым.
- Хорошо, я согласен. Какие компоненты нужны?
- Их всего четыре: пятилистный золотой клевер, вода из ручья с горы Мертвецов, зуб белой волчицы и цветок дикого папоротника.
Ревизор. Продолжение.
Сколько вору ни воровать,
а виселицы не миновать.
(народная пословица)
Была холодная зимняя ночь. Все порядочные люди видели уже седьмой сон, только Антон Антонович и разжалованные ныне чиновники сидели и сетовали на жизнь. Так уж завелось с тех пор, как приехал ревизор и всё начальство за невыполнение служебных обязанностей понизил до обычных работников при новоиспечённом городничем. Разговор их обычно сводился к несправедливости власти и коварству судьбы:
- Какой трудный сегодня был день, - тяжко вздохнув, произносит бывший городничий.
- Уж и не говорите, Антон Антонович! – с жаром отвечает Бобчинский. – Вот у нас в конторе произошёл пренеприятный случай…
- Это уж верно, но, позвольте, Иван Петрович, мне сказать, - перебивает Добчинский, привставая со стула. – Приходит к нам сегодня какой-то важный чиновник. Что важный, это сразу по наряду было видно…
- Да... одет он был… Как одет! – подхватывает Бобчинский. – Сразу понятно, что взяточничеством не брезгует, посему и денежки у него водятся.
- Что вы, право, всё время перебиваете! Дайте мне хоть слово вставить...
- Перестаньте галдеть! – вспыхивает Антон Антонович. – Каждый день одно и то же!
- И правда, что вы всё время спорите и глупости болтаете? Неужто других тем для разговора не сыщешь? – поддакивает Земляника. Забавно, что обращение на «вы» и почитание Антона Антоновича, словно тот и по сей день городничий, осталось, только теперь разжалованные чиновники не упускали случая припомнить «ревизора», тем самым сильно досаждая бывшему городничему.
Стоит рассказать о том, как изменилась жизнь городничего и его окружения после приезда ревизора. С тех пор прошло уже около двух месяцев, но бывшие чиновники всё не могут смириться со своим положением разжалования, позорного выхода в отставку в связи с нерадением на службе государю-императору и Отечеству. Особенно болезненно сие событие воспринял Антон Антонович. Этот и сейчас сетует на свою глупость, жалея об утерянном титуле, до которого он, к слову, дошёл своим трудом, не всегда честным, но все-таки своим. Антон Антонович начинал службу с низших чинов, поэтому и обидно ему было вновь становиться коллежским регистратором. Теперь прежний городничий часто заводит разговор о том, чтобы разыскать Хлестакова и вернуть себе если не честь, то хотя бы деньги:
Сколько вору ни воровать,
а виселицы не миновать.
(народная пословица)
Была холодная зимняя ночь. Все порядочные люди видели уже седьмой сон, только Антон Антонович и разжалованные ныне чиновники сидели и сетовали на жизнь. Так уж завелось с тех пор, как приехал ревизор и всё начальство за невыполнение служебных обязанностей понизил до обычных работников при новоиспечённом городничем. Разговор их обычно сводился к несправедливости власти и коварству судьбы:
- Какой трудный сегодня был день, - тяжко вздохнув, произносит бывший городничий.
- Уж и не говорите, Антон Антонович! – с жаром отвечает Бобчинский. – Вот у нас в конторе произошёл пренеприятный случай…
- Это уж верно, но, позвольте, Иван Петрович, мне сказать, - перебивает Добчинский, привставая со стула. – Приходит к нам сегодня какой-то важный чиновник. Что важный, это сразу по наряду было видно…
- Да... одет он был… Как одет! – подхватывает Бобчинский. – Сразу понятно, что взяточничеством не брезгует, посему и денежки у него водятся.
- Что вы, право, всё время перебиваете! Дайте мне хоть слово вставить...
- Перестаньте галдеть! – вспыхивает Антон Антонович. – Каждый день одно и то же!
- И правда, что вы всё время спорите и глупости болтаете? Неужто других тем для разговора не сыщешь? – поддакивает Земляника. Забавно, что обращение на «вы» и почитание Антона Антоновича, словно тот и по сей день городничий, осталось, только теперь разжалованные чиновники не упускали случая припомнить «ревизора», тем самым сильно досаждая бывшему городничему.
Стоит рассказать о том, как изменилась жизнь городничего и его окружения после приезда ревизора. С тех пор прошло уже около двух месяцев, но бывшие чиновники всё не могут смириться со своим положением разжалования, позорного выхода в отставку в связи с нерадением на службе государю-императору и Отечеству. Особенно болезненно сие событие воспринял Антон Антонович. Этот и сейчас сетует на свою глупость, жалея об утерянном титуле, до которого он, к слову, дошёл своим трудом, не всегда честным, но все-таки своим. Антон Антонович начинал службу с низших чинов, поэтому и обидно ему было вновь становиться коллежским регистратором. Теперь прежний городничий часто заводит разговор о том, чтобы разыскать Хлестакова и вернуть себе если не честь, то хотя бы деньги:
В тени Оригинала
Тишину нарушил телефонный звонок.
– Слушаю.
– Капитан, я… мы, вернее…, то есть, все-таки, скорее всего я, но… тут такое дело…
– К делу, лейтенант!
Человек на другом конце провода, казалось, даже дышать перестал. Секунды через три послышался судорожный вздох.
– В общем, Тени легли на Оригинал…
– Что?!
– Если свет ложится на предмет, появляется тень…
– Я не идиот, лейтенант!
– Конечно, капитан.
– Срочно сообщите профессору про Тени.
– Есть сообщить про… Но… мы уже сообщили..
– И что?
Повисло недолгое, но напряженное молчание. Капитан не выдержал первым.
– Не испытывайте мое терпение, лейтенант!
– Он приказал принести камеру, капитан, - робко и едва слышно ответила «трубка». - И стал смеяться...
***
Темно на улице, темно внутри.
И это не начало какой-нибудь «страшной» сказки про черную комнату в черном доме на черной улице. Всего лишь отключили электричество в доме. Ситуация, вроде, и не очень приятная, зато есть повод зажечь свечку, достать с полки книгу и долго, весь вечер, смотреть на буквы, успешно симулируя искренний интерес. Одно плохо – плита электрическая, и чай сделать не получится. Была мысль развести костер, но, по неизвестным мне причинам, она была тут же отвергнута родителями.
Сами-то они в гости ушли. К друзьям. В частный дом. С камином и самой настоящей русской печкой. Что тут скажешь? Ироды….
Так или иначе, мысли плавно уплывают к чаю, с мятой и смородиной. Хотя, в данный момент я бы, пожалуй, согласилась на любой. Как ни странно, в комнате посветлело. И что это? На стол прямо передо мной опустилась кружка с чем-то дымящимся и испускающим восхитительный аромат. Я тянусь к кружке, хочу схватиться за ручку, но пальцы проходят сквозь неё.
Не поняла.
Тишину нарушил телефонный звонок.
– Слушаю.
– Капитан, я… мы, вернее…, то есть, все-таки, скорее всего я, но… тут такое дело…
– К делу, лейтенант!
Человек на другом конце провода, казалось, даже дышать перестал. Секунды через три послышался судорожный вздох.
– В общем, Тени легли на Оригинал…
– Что?!
– Если свет ложится на предмет, появляется тень…
– Я не идиот, лейтенант!
– Конечно, капитан.
– Срочно сообщите профессору про Тени.
– Есть сообщить про… Но… мы уже сообщили..
– И что?
Повисло недолгое, но напряженное молчание. Капитан не выдержал первым.
– Не испытывайте мое терпение, лейтенант!
– Он приказал принести камеру, капитан, - робко и едва слышно ответила «трубка». - И стал смеяться...
***
Темно на улице, темно внутри.
И это не начало какой-нибудь «страшной» сказки про черную комнату в черном доме на черной улице. Всего лишь отключили электричество в доме. Ситуация, вроде, и не очень приятная, зато есть повод зажечь свечку, достать с полки книгу и долго, весь вечер, смотреть на буквы, успешно симулируя искренний интерес. Одно плохо – плита электрическая, и чай сделать не получится. Была мысль развести костер, но, по неизвестным мне причинам, она была тут же отвергнута родителями.
Сами-то они в гости ушли. К друзьям. В частный дом. С камином и самой настоящей русской печкой. Что тут скажешь? Ироды….
Так или иначе, мысли плавно уплывают к чаю, с мятой и смородиной. Хотя, в данный момент я бы, пожалуй, согласилась на любой. Как ни странно, в комнате посветлело. И что это? На стол прямо передо мной опустилась кружка с чем-то дымящимся и испускающим восхитительный аромат. Я тянусь к кружке, хочу схватиться за ручку, но пальцы проходят сквозь неё.
Не поняла.
Продолжение русской народной сказки «Репка»
…Тянут, потянут – и вытянули репку.
Ох и большая же репка была!!! Вся деревня неделю её ела. Благодарили Деда с Бабкой, внучку, Жучку с Муркой. Ну а больше всех, конечно же, мышку! А как всю репку съели, так ещё потом неделю не то чтобы есть, еду в глаза видеть не могли. Вот как наелись!!
А потом странные вещи в деревне Михайловке твориться начали: то баб Манина корова, репку отведавши, плясать по деревне пошла, еле остановили, то козы мяукать начали…
А то и вовсе чудеса! Митрофан, поздно вечером с поля возвращающийся, через овраги пошёл, а там все горит, да дым столбом валит. Еле прошёл. А как утром проведать то место пришёл, так ничего: всё по- старому. И травка зеленеет, и птички поют. Но листьев репы, сваленных здесь в кучу, не стало…
В общем, стали люди догадываться, что чудеса эти неспроста происходят. И все они с репкой связаны…
-Не иначе как репка пошаливает,- говаривали они между собой, когда случалось какое-нибудь очередное чудесное явление, но в основном в деревне всё текло по - старому. Только внучка деда Еремея к его дню рождения с сынком пахаря Дмитрия что-то готовили…
И вот в один день произошло действительно страшное событие.
Дед Еремей от зари до зари в огороде работал: осень наступила, все поспевает. Вот и сегодняшнее утро пока ещё ничем не отличалось от остальных. Дед Еремей с рассвета копошился в земле.
-Лепота-то какая, - вздохнул он, разогнув спину затекшей рукой, мечтательно разглядывал розовато-сиреневую дымку над головой.
-А небо-то, ласковое какое! Как шёрстка кота баб Маниного, когда тот смирный. Нет. Всё-таки у кота шерсть не такая. Ох, и баловень же наш кот, - протянул дед Еремей, как вдруг чей-то истошный вопль всполошил всю округу, даже ворона, до того сонно каркавшая на дереве, теперь взмыла в воздух.
…Тянут, потянут – и вытянули репку.
Ох и большая же репка была!!! Вся деревня неделю её ела. Благодарили Деда с Бабкой, внучку, Жучку с Муркой. Ну а больше всех, конечно же, мышку! А как всю репку съели, так ещё потом неделю не то чтобы есть, еду в глаза видеть не могли. Вот как наелись!!
А потом странные вещи в деревне Михайловке твориться начали: то баб Манина корова, репку отведавши, плясать по деревне пошла, еле остановили, то козы мяукать начали…
А то и вовсе чудеса! Митрофан, поздно вечером с поля возвращающийся, через овраги пошёл, а там все горит, да дым столбом валит. Еле прошёл. А как утром проведать то место пришёл, так ничего: всё по- старому. И травка зеленеет, и птички поют. Но листьев репы, сваленных здесь в кучу, не стало…
В общем, стали люди догадываться, что чудеса эти неспроста происходят. И все они с репкой связаны…
-Не иначе как репка пошаливает,- говаривали они между собой, когда случалось какое-нибудь очередное чудесное явление, но в основном в деревне всё текло по - старому. Только внучка деда Еремея к его дню рождения с сынком пахаря Дмитрия что-то готовили…
И вот в один день произошло действительно страшное событие.
Дед Еремей от зари до зари в огороде работал: осень наступила, все поспевает. Вот и сегодняшнее утро пока ещё ничем не отличалось от остальных. Дед Еремей с рассвета копошился в земле.
-Лепота-то какая, - вздохнул он, разогнув спину затекшей рукой, мечтательно разглядывал розовато-сиреневую дымку над головой.
-А небо-то, ласковое какое! Как шёрстка кота баб Маниного, когда тот смирный. Нет. Всё-таки у кота шерсть не такая. Ох, и баловень же наш кот, - протянул дед Еремей, как вдруг чей-то истошный вопль всполошил всю округу, даже ворона, до того сонно каркавшая на дереве, теперь взмыла в воздух.
По мотивам романа Ф.М. Достоевского «Преступление и наказание»
Этим утром Арина проснулась в прекрасном расположении духа. На улице светило яркое весеннее солнце. Из открытого окна доносились звонкие голоса птиц. Девушка посмотрела на себя в зеркало: «Как я хороша сегодня!» - подумала она про себя и засмеялась по-детски искренним смехом. Она была так счастлива, как может быть счастлива только юная девушка в семнадцать лет. Вдруг в дверь постучали.
- Аринушка, ты проснулась? – ласковым голосом спросила мать.
- Да, да, маменька! Входите! – радостно крикнула девушка и побежала открывать дверь.
- Ну хороша, озорница! – улыбнувшись, воскликнула мать и нежно поцеловала розовые щечки дочери. – Мы с папенькой должны ехать сейчас: надо купить новую ткань для штор. На эти же смотреть невозможно: старые, пыльные, и цвет у них такой неприятный, желто-коричневый. Ты же, дорогая моя, остаешься за старшую. Смотри, чтобы Феденька не баловался, да и сама хорошо себя веди!
-Ах, маменька, что вы такое говорите! – засмеялась Арина.
- Знаю я тебя. Как разыграешься, так и забудешь про все на свете, - мать ласково посмотрела на свою уже взрослую дочь и засмеялась. – Ну ладно, ладно, ты иди к Феденьке, а мы с папенькой скоро будем.
- До свидания, маменька!
- До свидания, душенька! – мать еще раз нежно поцеловала щечки дочери и вышла.
- Аринушка! Аринушка! – раздался веселый детский голос в коридоре, - Аринушка, пойдем играть! – в комнату вбежал Феденька. Это был плотно сложенный мальчик восьми лет. Он был скорее похож на маленького мужичка, чем на обычного мальчика.
- Феденька, доброе утро! – воскликнула Арина, души не чаявшая в младшем брате.
- Пошли скорее со мной! Я такое нашел, такое… - закричал Федя и, крепко схватив сестру за подол платья, направился к двери.
- Ах, Феденька, да куда ты меня тащишь?
- На чердак, конечно. Там столько всего интересного!
Этим утром Арина проснулась в прекрасном расположении духа. На улице светило яркое весеннее солнце. Из открытого окна доносились звонкие голоса птиц. Девушка посмотрела на себя в зеркало: «Как я хороша сегодня!» - подумала она про себя и засмеялась по-детски искренним смехом. Она была так счастлива, как может быть счастлива только юная девушка в семнадцать лет. Вдруг в дверь постучали.
- Аринушка, ты проснулась? – ласковым голосом спросила мать.
- Да, да, маменька! Входите! – радостно крикнула девушка и побежала открывать дверь.
- Ну хороша, озорница! – улыбнувшись, воскликнула мать и нежно поцеловала розовые щечки дочери. – Мы с папенькой должны ехать сейчас: надо купить новую ткань для штор. На эти же смотреть невозможно: старые, пыльные, и цвет у них такой неприятный, желто-коричневый. Ты же, дорогая моя, остаешься за старшую. Смотри, чтобы Феденька не баловался, да и сама хорошо себя веди!
-Ах, маменька, что вы такое говорите! – засмеялась Арина.
- Знаю я тебя. Как разыграешься, так и забудешь про все на свете, - мать ласково посмотрела на свою уже взрослую дочь и засмеялась. – Ну ладно, ладно, ты иди к Феденьке, а мы с папенькой скоро будем.
- До свидания, маменька!
- До свидания, душенька! – мать еще раз нежно поцеловала щечки дочери и вышла.
- Аринушка! Аринушка! – раздался веселый детский голос в коридоре, - Аринушка, пойдем играть! – в комнату вбежал Феденька. Это был плотно сложенный мальчик восьми лет. Он был скорее похож на маленького мужичка, чем на обычного мальчика.
- Феденька, доброе утро! – воскликнула Арина, души не чаявшая в младшем брате.
- Пошли скорее со мной! Я такое нашел, такое… - закричал Федя и, крепко схватив сестру за подол платья, направился к двери.
- Ах, Феденька, да куда ты меня тащишь?
- На чердак, конечно. Там столько всего интересного!
Дубровский
ПРОЛОГ
Прожив несколько лет за границей, Владимир Дубровский, так и не забывший Машу Троекурову, принимает решение вернуться в Россию. Он верит, что добьется своего. Но так же понимает, что Маша, отказавшая ему однажды, откажет и во второй раз. Поэтому Владимир не хочет приходить к ней под своим именем. Значит, нужно снова стать другим человеком. Но в этот раз каким-нибудь англичанином. И только ради этого Дубровский возвращается к своему разбойничьему прошлому и отбирает документы у этого самого какого-нибудь англичанина. Итак, паспорт на руках. Англичанин - рядом с Дубровским без сознания. Владимир оттащил его поближе к дороге, чтоб кто-нибудь заметил и помог, а сам поспешно скрывается с места преступления.
Оказавшись у себя дома, он с удивительным для человека, жившего в девятнадцатом веке, талантом гримера, ”рисует“ себе лицо мужчины, у которого отобрал документы. Потом в спешке собирает все вещи первой необходимости и деньги. Через полчаса Дубровский уже на вокзале. Там он удачно покупает билет и так же удачно садится на поезд до России. Владимир понимает, что ехать ему еще долго, и поэтому решает завести знакомство с соседями по вагону. Те, однако, особой разговорчивостью не отличаются, и поэтому новоявленному англичанину остается только смотреть в окно и дремать. Стучали колеса, за стеклом мелькал унылый английский пейзажик. А Владимир видел березовые рощи, сосновые боры и Машу.
Глава 1.
… Вот и дорога на Кистеневку. Здесь был дом, мать отец. Дубровский зябко закутался в свой плащ. В Кистеневке было пустынно и жутко. Избы, которые когда-то каким-то образом избежали того бушующего пожара, зияли провалившимися крышами, у одной вообще не было крыльца - две ветхие досочки перекинуты от тропки к порогу. Повалившиеся плетни, кособокие баньки, покрытые мхом, заросшие подорожником тропы. Вряд ли здесь кто-то живет. Но тут навстречу Дубровскому выскочила тощая собака и визгливо залаяла. Владимир палкой смог отогнать ее от себя. Он боялся проходить под воротами, точнее, под тем, что осталось от них. Собака, хромая, но так же лая, побежала за Владимиром, обгоняя его. Животное привело псевдоангличанина к одному из домов. Дверь распахнулась, то ли от резкого порыва ветра, то ли от того, что ее открыла сухонькая старушка. Но вряд ли эта старая женщина могла открыть дверь с такой силой. Владимир Андреевич узнал старушку. Это была местная гадалка, чьи предсказания всегда сбывались. А женщина узнала сына своего бывшего помещика. Она, конечно, была удивлена, так как считала его уже давно погибшим. Но в дом Дубровский был приглашен. Владимир же решил, что эта встреча не случайна, и собирался спросить у старухи-гадалки о своем будущем.
ПРОЛОГ
Прожив несколько лет за границей, Владимир Дубровский, так и не забывший Машу Троекурову, принимает решение вернуться в Россию. Он верит, что добьется своего. Но так же понимает, что Маша, отказавшая ему однажды, откажет и во второй раз. Поэтому Владимир не хочет приходить к ней под своим именем. Значит, нужно снова стать другим человеком. Но в этот раз каким-нибудь англичанином. И только ради этого Дубровский возвращается к своему разбойничьему прошлому и отбирает документы у этого самого какого-нибудь англичанина. Итак, паспорт на руках. Англичанин - рядом с Дубровским без сознания. Владимир оттащил его поближе к дороге, чтоб кто-нибудь заметил и помог, а сам поспешно скрывается с места преступления.
Оказавшись у себя дома, он с удивительным для человека, жившего в девятнадцатом веке, талантом гримера, ”рисует“ себе лицо мужчины, у которого отобрал документы. Потом в спешке собирает все вещи первой необходимости и деньги. Через полчаса Дубровский уже на вокзале. Там он удачно покупает билет и так же удачно садится на поезд до России. Владимир понимает, что ехать ему еще долго, и поэтому решает завести знакомство с соседями по вагону. Те, однако, особой разговорчивостью не отличаются, и поэтому новоявленному англичанину остается только смотреть в окно и дремать. Стучали колеса, за стеклом мелькал унылый английский пейзажик. А Владимир видел березовые рощи, сосновые боры и Машу.
Глава 1.
… Вот и дорога на Кистеневку. Здесь был дом, мать отец. Дубровский зябко закутался в свой плащ. В Кистеневке было пустынно и жутко. Избы, которые когда-то каким-то образом избежали того бушующего пожара, зияли провалившимися крышами, у одной вообще не было крыльца - две ветхие досочки перекинуты от тропки к порогу. Повалившиеся плетни, кособокие баньки, покрытые мхом, заросшие подорожником тропы. Вряд ли здесь кто-то живет. Но тут навстречу Дубровскому выскочила тощая собака и визгливо залаяла. Владимир палкой смог отогнать ее от себя. Он боялся проходить под воротами, точнее, под тем, что осталось от них. Собака, хромая, но так же лая, побежала за Владимиром, обгоняя его. Животное привело псевдоангличанина к одному из домов. Дверь распахнулась, то ли от резкого порыва ветра, то ли от того, что ее открыла сухонькая старушка. Но вряд ли эта старая женщина могла открыть дверь с такой силой. Владимир Андреевич узнал старушку. Это была местная гадалка, чьи предсказания всегда сбывались. А женщина узнала сына своего бывшего помещика. Она, конечно, была удивлена, так как считала его уже давно погибшим. Но в дом Дубровский был приглашен. Владимир же решил, что эта встреча не случайна, и собирался спросить у старухи-гадалки о своем будущем.
Кусака
- Пошла вон, мразь!
Крепкие мужские руки выбросили маленький комочек шерсти.
- Будешь мне ещё лазать по столу! Тебе дали поесть, так ешь, что есть, а ну, пошёл вон!
Дверь захлопнулась с оглушительным звуком. Маленькое чудо развернулось. Это была собачка. Вся её шерстка, когда-то ухоженная, была в грязи. Глаза, раньше счастливые, плакали. Щенок был совсем маленьким, и плохо понимал в то время, что происходит. Но проходили годы. Собака всё также никому не принадлежала; у неё не было собственного имени, и никто не мог бы сказать, где находилась она во всю долгую морозную зиму и чем кормилась. Каждый раз собака зализывала раны и ушибы, причинённые людьми, при этом копила злобу. Она уже поняла всю суть жизни - никому доверять нельзя. Каждый, кто хотел её приласкать, получал в ответ рычание.
Как-то раз случилась одна история. Мальчики лет двенадцати решили поиздеваться над бедной собакой. Тыкали в неё палкой, бросались камнями и всячески потешались над ней. Она металась налево, направо, взад, вперёд, но никто не давал ей убежать. Издевательства продолжались до самого вечера, пока им не надоело. Она лежала неподвижно, ей казалось, что умирает от боли и обиды. Всё её тело было в алой крови. Найдя в себе силы, собака поднялась на свои слабенькие лапы и побрела куда-то далеко вперёд. У неё было своё укромное местечко, где никто не мог её обидеть. Она поселилась под террасой пустой дачи, где не было сторожа, и бескорыстно сторожила ее: выбегала по ночам на дорогу и лаяла до хрипоты. Но в этот раз её лай никто не слышал ночью. Не было сил даже встать...
Вот и утро, которое принесёт нам много перемен. Тихая дача огласилась громким говором, скрипом колес и грозным топотом людей, переносящих тяжести. Приехали из города дачники, целая ватага шумных и весёлых взрослых, подростков и детей, опьяненных воздухом, теплом и светом; кто-то кричал, кто-то пел, смеялся высоким женским голосом. И от пустой дачи, где находилась собака, веяло запахом людей. В сад выбежала хорошенькая девушка в коричневом форменном платье. Жадно и нетерпеливо, желая охватить и сжать в своих объятиях все видимое, она посмотрела на ясное небо, на красноватые сучья вишен и быстро легла на траву, лицом к горячему солнцу. Потом также внезапно вскочила и, обняв себя руками, целуя свежими устами весенний воздух, выразительно и серьезно сказала:
- Вот весело-то!
- Пошла вон, мразь!
Крепкие мужские руки выбросили маленький комочек шерсти.
- Будешь мне ещё лазать по столу! Тебе дали поесть, так ешь, что есть, а ну, пошёл вон!
Дверь захлопнулась с оглушительным звуком. Маленькое чудо развернулось. Это была собачка. Вся её шерстка, когда-то ухоженная, была в грязи. Глаза, раньше счастливые, плакали. Щенок был совсем маленьким, и плохо понимал в то время, что происходит. Но проходили годы. Собака всё также никому не принадлежала; у неё не было собственного имени, и никто не мог бы сказать, где находилась она во всю долгую морозную зиму и чем кормилась. Каждый раз собака зализывала раны и ушибы, причинённые людьми, при этом копила злобу. Она уже поняла всю суть жизни - никому доверять нельзя. Каждый, кто хотел её приласкать, получал в ответ рычание.
Как-то раз случилась одна история. Мальчики лет двенадцати решили поиздеваться над бедной собакой. Тыкали в неё палкой, бросались камнями и всячески потешались над ней. Она металась налево, направо, взад, вперёд, но никто не давал ей убежать. Издевательства продолжались до самого вечера, пока им не надоело. Она лежала неподвижно, ей казалось, что умирает от боли и обиды. Всё её тело было в алой крови. Найдя в себе силы, собака поднялась на свои слабенькие лапы и побрела куда-то далеко вперёд. У неё было своё укромное местечко, где никто не мог её обидеть. Она поселилась под террасой пустой дачи, где не было сторожа, и бескорыстно сторожила ее: выбегала по ночам на дорогу и лаяла до хрипоты. Но в этот раз её лай никто не слышал ночью. Не было сил даже встать...
Вот и утро, которое принесёт нам много перемен. Тихая дача огласилась громким говором, скрипом колес и грозным топотом людей, переносящих тяжести. Приехали из города дачники, целая ватага шумных и весёлых взрослых, подростков и детей, опьяненных воздухом, теплом и светом; кто-то кричал, кто-то пел, смеялся высоким женским голосом. И от пустой дачи, где находилась собака, веяло запахом людей. В сад выбежала хорошенькая девушка в коричневом форменном платье. Жадно и нетерпеливо, желая охватить и сжать в своих объятиях все видимое, она посмотрела на ясное небо, на красноватые сучья вишен и быстро легла на траву, лицом к горячему солнцу. Потом также внезапно вскочила и, обняв себя руками, целуя свежими устами весенний воздух, выразительно и серьезно сказала:
- Вот весело-то!
Тихое утро (продолжение)
- Как я тону-ул!.. - всхлипнул Володя и снова заплакал.
- Так, всё, хватит реветь! - уже успокоившимся голосом приказал Яшка. - Бери удочку и пошли домой.
Володька, вытирая рукавом высохшие слёзы, резко встал и, взяв в руки удочку, пошёл вслед за Яшкой. Шли тихо. Издалека, с полей доносились голоса рабочих, из села был слышен крик петухов.
- Яшка…
- Чего тебе? - с какой-то грубостью произнёс Яшка.
- Яшка, а ты не испугался?- стеснительно спросил Володя.
-Чего это ещё?
- Ну как чего? Того момента, когда я тонул.
- Вот ещё, буду бояться того, как тонет недотёпа.
Яшка невольно вспомнил «рыбалку» и застыдился своей слабости: расплакался перед городским. Конечно, ему было жалко этого несчастного. Яшка искоса посмотрел на Володьку, и в его сердце шевельнулось какое-то родное чувство. Он огляделся вокруг. Перед его глазами предстала чудесная картина: ярко светило солнце, и листья кустов и ветлы блестели, радужно светилась паутина между цветами, и трясогузка сидела вверху, на бревне, покачивала хвостом и блестящим глазом смотрела на Яшку, и всё было так же, как и всегда, всё дышало покоем и тишиной, и стояло над землёй тихое утро…
- А я вот испугался, - невинно сказал Володька.
Яшка ничего не ответил, да и отвечать он особо не хотел. Он думал о сегодняшнем дне. Ему больше не хотелось вспоминать о плохом, ему хотелось много хорошего и прекрасного. Он не успел заметить, как они дошли до дома.
На крыльце сидела мама, она мелко перебирала что-то в руках.
- Как рыбалка? Много рыбы наловили? - мама Яшки была очень обрадована мальчикам, - Ну, что молчите?
- Мам, мы это, того, ну…- начал было Яшка, но тут его перебил Володька.
-Тёть Ань, вы нас простите, но рыбы у нас нет…
- Как это нет? - тётя Аня неосторожно села на крыльцо и уронила стоящее рядом с ней ведро с водой.
- Как я тону-ул!.. - всхлипнул Володя и снова заплакал.
- Так, всё, хватит реветь! - уже успокоившимся голосом приказал Яшка. - Бери удочку и пошли домой.
Володька, вытирая рукавом высохшие слёзы, резко встал и, взяв в руки удочку, пошёл вслед за Яшкой. Шли тихо. Издалека, с полей доносились голоса рабочих, из села был слышен крик петухов.
- Яшка…
- Чего тебе? - с какой-то грубостью произнёс Яшка.
- Яшка, а ты не испугался?- стеснительно спросил Володя.
-Чего это ещё?
- Ну как чего? Того момента, когда я тонул.
- Вот ещё, буду бояться того, как тонет недотёпа.
Яшка невольно вспомнил «рыбалку» и застыдился своей слабости: расплакался перед городским. Конечно, ему было жалко этого несчастного. Яшка искоса посмотрел на Володьку, и в его сердце шевельнулось какое-то родное чувство. Он огляделся вокруг. Перед его глазами предстала чудесная картина: ярко светило солнце, и листья кустов и ветлы блестели, радужно светилась паутина между цветами, и трясогузка сидела вверху, на бревне, покачивала хвостом и блестящим глазом смотрела на Яшку, и всё было так же, как и всегда, всё дышало покоем и тишиной, и стояло над землёй тихое утро…
- А я вот испугался, - невинно сказал Володька.
Яшка ничего не ответил, да и отвечать он особо не хотел. Он думал о сегодняшнем дне. Ему больше не хотелось вспоминать о плохом, ему хотелось много хорошего и прекрасного. Он не успел заметить, как они дошли до дома.
На крыльце сидела мама, она мелко перебирала что-то в руках.
- Как рыбалка? Много рыбы наловили? - мама Яшки была очень обрадована мальчикам, - Ну, что молчите?
- Мам, мы это, того, ну…- начал было Яшка, но тут его перебил Володька.
-Тёть Ань, вы нас простите, но рыбы у нас нет…
- Как это нет? - тётя Аня неосторожно села на крыльцо и уронила стоящее рядом с ней ведро с водой.
Фанфик по повести Михаила Афанасьевича Булгакова «Собачье сердце»
«Быть там, где быть не должен»
В столовой горел свет. Оторвавшись от книги, Филипп Филиппович крикнул:
-Зина, ужин! - и заторопился в столовую.
Девушка поторопилась и накрыла стол: на белоснежной скатерти сверкали серебряные приборы, дымились горячие закуски, и весело перемигивалось с электричеством стекло графина. Единственным темным пятном был сам профессор Преображенский - явственней проступили морщины на его лбу, но в глазах едва искрились, сказывался задорный и упрямый характер.
Тем, кто вызвал плохое настроения у Филиппа Филипповича был Шарик, который вновь принялся за старое: он распорол брюхо совиному чучелу и выдрал перья из хвоста.
Сам пес пытался понять, почему деляга вдруг начал хмуро смотреть в его сторону.
«Да что же он молчит? Эх, голову до сих пор не развязали, быстрее бы пройтись по двору!»,- мечтал Шарик, виляя хвостом. В это время раздумывал и сам Преображенский:
«Опыт показал, что гипофиз влияет на организм в целом. Нет, он не может очеловечить по-настоящему – он всего лишь создает двойника первоначального носителя. Это интересно, но только в виде теории. Значит, изменить то, что заложено в характере - невозможно. Или практически невозможно. А что если попробовать на другом животном? Да что это со мной, неужели мне не хватило проблем с Полиграфом?!»- вознегодовал Филипп Филиппович, и его негодование было сорвано на салфетке, которую он скомкал,- Зина!
Зина принесла супницу, над которой клубился ароматный пар. Открыв ее, девушка налила суп в тарелку и поставила ее перед профессором.
-А-a,- протянул Шарик. Его густая, шоколадная шерсть делала его очень обаятельным псом.
- Таким он мне больше нравится,- улыбнулась девушка, подавая псу кость.
«Лучше бы ты мне мяса дала»,- недовольно заметил Шарик, вгрызаясь в кость.
На следующий день Иван Арнольдович пришел к профессору мрачным и угрюмым. На вопросы Дарьи Петровны и Зины неизменно отвечал: «Незнаю».
«Быть там, где быть не должен»
В столовой горел свет. Оторвавшись от книги, Филипп Филиппович крикнул:
-Зина, ужин! - и заторопился в столовую.
Девушка поторопилась и накрыла стол: на белоснежной скатерти сверкали серебряные приборы, дымились горячие закуски, и весело перемигивалось с электричеством стекло графина. Единственным темным пятном был сам профессор Преображенский - явственней проступили морщины на его лбу, но в глазах едва искрились, сказывался задорный и упрямый характер.
Тем, кто вызвал плохое настроения у Филиппа Филипповича был Шарик, который вновь принялся за старое: он распорол брюхо совиному чучелу и выдрал перья из хвоста.
Сам пес пытался понять, почему деляга вдруг начал хмуро смотреть в его сторону.
«Да что же он молчит? Эх, голову до сих пор не развязали, быстрее бы пройтись по двору!»,- мечтал Шарик, виляя хвостом. В это время раздумывал и сам Преображенский:
«Опыт показал, что гипофиз влияет на организм в целом. Нет, он не может очеловечить по-настоящему – он всего лишь создает двойника первоначального носителя. Это интересно, но только в виде теории. Значит, изменить то, что заложено в характере - невозможно. Или практически невозможно. А что если попробовать на другом животном? Да что это со мной, неужели мне не хватило проблем с Полиграфом?!»- вознегодовал Филипп Филиппович, и его негодование было сорвано на салфетке, которую он скомкал,- Зина!
Зина принесла супницу, над которой клубился ароматный пар. Открыв ее, девушка налила суп в тарелку и поставила ее перед профессором.
-А-a,- протянул Шарик. Его густая, шоколадная шерсть делала его очень обаятельным псом.
- Таким он мне больше нравится,- улыбнулась девушка, подавая псу кость.
«Лучше бы ты мне мяса дала»,- недовольно заметил Шарик, вгрызаясь в кость.
На следующий день Иван Арнольдович пришел к профессору мрачным и угрюмым. На вопросы Дарьи Петровны и Зины неизменно отвечал: «Незнаю».
Маленький принц вырастает
(продолжение сказки «Маленький принц»)
Глава I
Годы пролетели незаметно. Маленький принц… Впрочем, какой же он маленький? Наш принц давно превратился в храброго золотоволосого юношу. Он вырос… Хотя в душе он остался таким же добрым, любознательным и смышленым мальчиком. Конечно же, изменился не только Маленький принц. Барашек, живущий в своей коробке, перестал в нее помещаться. Вот он – стоит неподалеку и мирно пощипывает травку. А роза? Да-да, роза тоже изменилась: она перестала быть очень гордой, придирчивой и обидчивой.
Как много всего изменилось вокруг! Только планета, на которой все жили, оставалась такой же крошечной и к тому же второй вулкан потух и у Маленького принца остался только лишь один маленький вулканчик…
Глава II
А в общем-то, жизнь, как обычно, шла своим чередом: Маленький принц вставал, грел завтрак на оставшемся вулканчике, затем шел выкапывать баобабы, поливать розу, пасти барашка. И, пожалуй, единственное развлечение Маленького принца заключалось в том, чтобы лихо взобраться на широкую кудрявую спину барашка, взяться за его рога и объехать свой астероид.
Долго так продолжаться не могло, всем не хватало места, и к тому же трава росла медленно, ее было мало, поэтому барашек голодал. Но никогда он не позволял себе дотронуться или хоть чем-то обидеть красавицу розу. Роза была за это ему очень благодарна. Маленькому принцу тоже было трудно, в его мягких, голубых глазах все чаще проскальзывала грусть. Наконец, он принял решение, которое полностью изменило его жизнь: он решил найти себе новый дом.
(продолжение сказки «Маленький принц»)
Глава I
Годы пролетели незаметно. Маленький принц… Впрочем, какой же он маленький? Наш принц давно превратился в храброго золотоволосого юношу. Он вырос… Хотя в душе он остался таким же добрым, любознательным и смышленым мальчиком. Конечно же, изменился не только Маленький принц. Барашек, живущий в своей коробке, перестал в нее помещаться. Вот он – стоит неподалеку и мирно пощипывает травку. А роза? Да-да, роза тоже изменилась: она перестала быть очень гордой, придирчивой и обидчивой.
Как много всего изменилось вокруг! Только планета, на которой все жили, оставалась такой же крошечной и к тому же второй вулкан потух и у Маленького принца остался только лишь один маленький вулканчик…
Глава II
А в общем-то, жизнь, как обычно, шла своим чередом: Маленький принц вставал, грел завтрак на оставшемся вулканчике, затем шел выкапывать баобабы, поливать розу, пасти барашка. И, пожалуй, единственное развлечение Маленького принца заключалось в том, чтобы лихо взобраться на широкую кудрявую спину барашка, взяться за его рога и объехать свой астероид.
Долго так продолжаться не могло, всем не хватало места, и к тому же трава росла медленно, ее было мало, поэтому барашек голодал. Но никогда он не позволял себе дотронуться или хоть чем-то обидеть красавицу розу. Роза была за это ему очень благодарна. Маленькому принцу тоже было трудно, в его мягких, голубых глазах все чаще проскальзывала грусть. Наконец, он принял решение, которое полностью изменило его жизнь: он решил найти себе новый дом.
Евгений Онегин
Как в страшном, непонятном сне,
Они друг другу в тишине
Готовят гибель хладнокровно...
Не засмеяться ль им, пока
Не обагрилась их рука,
Не разойтиться ль полюбовно?..
- Вы – трус! – тонко вскричал Ленский, потрясая пистолетом в сторону Онегина. – Чего вы ждете? Стреляйте!
- Не буду, - равнодушно уронил Евгений.
- Стреляйте! Или не можете ответить за свой поступок по чести, как подобает? Стреляйте, или будете запятнаны несмываемым позором до конца жизни!
- А! – пренебрежительно отмахнулся Онегин, бросая пистолет в руки ошалевшего слуги, - помилуйте, Ленский, мы с вами современные люди, что нам эти дикие и устаревшие обычаи? Сегодня я вас застрелю из-за какого-то пустяка, завтра меня застрелят… В чем смысл?
- Почему это сразу вы – меня? – по-детски обиделся поэт, но тут же спохватился и добавил. - Благородному дворянину всегда подобает защищать свою честь от оскорблений. И если бы вы хотели избежать этой дуэли, то не стали бы вести себя…неподобающе!
- По правде сказать, дружище, я даже толком не знаю, из-за чего мы деремся, - виновато пожал плечами Евгений.
- А…как это…позвольте… - растерялся несчастный Ленский, - но вы же… Невеста моя…вы с ней танцевали!
- Что с того? Все танцуют.
- Но целый вечер с ней одной! К тому же, вы еще и стихи ей читали, и все с ней говорили, и…
- Каюсь. Виноват, - развел руками Онегин.
- Ваши извинения уже запоздали, - с горечью проговорил Ленский, - хотя я рад, что вы все поняли, но настало время…
- Чтобы помириться?
Как в страшном, непонятном сне,
Они друг другу в тишине
Готовят гибель хладнокровно...
Не засмеяться ль им, пока
Не обагрилась их рука,
Не разойтиться ль полюбовно?..
- Вы – трус! – тонко вскричал Ленский, потрясая пистолетом в сторону Онегина. – Чего вы ждете? Стреляйте!
- Не буду, - равнодушно уронил Евгений.
- Стреляйте! Или не можете ответить за свой поступок по чести, как подобает? Стреляйте, или будете запятнаны несмываемым позором до конца жизни!
- А! – пренебрежительно отмахнулся Онегин, бросая пистолет в руки ошалевшего слуги, - помилуйте, Ленский, мы с вами современные люди, что нам эти дикие и устаревшие обычаи? Сегодня я вас застрелю из-за какого-то пустяка, завтра меня застрелят… В чем смысл?
- Почему это сразу вы – меня? – по-детски обиделся поэт, но тут же спохватился и добавил. - Благородному дворянину всегда подобает защищать свою честь от оскорблений. И если бы вы хотели избежать этой дуэли, то не стали бы вести себя…неподобающе!
- По правде сказать, дружище, я даже толком не знаю, из-за чего мы деремся, - виновато пожал плечами Евгений.
- А…как это…позвольте… - растерялся несчастный Ленский, - но вы же… Невеста моя…вы с ней танцевали!
- Что с того? Все танцуют.
- Но целый вечер с ней одной! К тому же, вы еще и стихи ей читали, и все с ней говорили, и…
- Каюсь. Виноват, - развел руками Онегин.
- Ваши извинения уже запоздали, - с горечью проговорил Ленский, - хотя я рад, что вы все поняли, но настало время…
- Чтобы помириться?
Фанфик на рассказ «Алые паруса» Александр Грин.
«Ангельские паруса».
Лонгрен, матрос «Ориона», крепкого трехсоттонного брига, на котором он прослужил десять лет и к которому был привязан сильнее, чем иной сын к родной матери. Он должен был, наконец, покинуть службу.
Это произошло так. В одно из его редких возвращений домой, он не увидел, как всегда еще издали, на пороге дома свою жену Мери, всплескивающую руками, а затем бегущую навстречу до потери дыхания. Вместо нее, у новой детской кроватки стояла взволнованная соседка.
-Три месяца я ходила за нею, старик, - сказала она, - посмотри на свою дочь.
Мертвея, Лонгрен наклонился и увидел восьмимесячное существо, сосредоточенно взиравшее на его длинную бороду, затем сел, потупился и стал крутить ус. Ус был мокрый, как от дождя.
-Когда умерла Мери? - спросил он.
Женщина рассказала печальную историю. Месяца три назад хозяйственные дела молодой матери были совсем плохи. Из денег, оставленных Лонгреном, добрая половина ушла на лечение после трудных родов, на заботы о здоровье новорожденной; наконец, потеря небольшой, но необходимой для жизни суммы заставила Мери попросить в долг денег у Меннерса. Он держал трактир, лавку и считался состоятельным человеком. По сущности это был страшный демон. Мери пошла к нему в шесть часов вечера. Около семи рассказчица встретила ее. Заплаканная и расстроенная Мери сказала, что идет в город заложить обручальное кольцо. Она прибавила, что Меннерс соглашался дать денег, но требовал за это любви. Мери ничего не добилась.
Она сходила, вернулась, а на другой день слегла в жару и бреду; непогода и вечерняя изморось сразила её двухсторонним воспалением легких, как сказал городской врач. Через неделю на двуспальной кровати Лонгрена осталось пустое место, а соседка переселилась в его дом нянчить и кормить девочку. Ей, одинокой вдове, это было не трудно. Лонгрен поехал в город, взял расчет, простился с товарищами и стал растить маленькую Ассоль. Пока девочка не научилась твердо ходить, вдова жила у матроса, заменяя сиротке мать, но лишь только Ассоль перестала падать, Лонгрен решительно объявил, что теперь он будет сам все делать для девочки, и, поблагодарив вдову за деятельное сочувствие, зажил одинокой жизнью вдовца, сосредоточив все надежды, любовь и воспоминания на маленьком существе.
Как-то вовремя сильного шторма Меннерс был унесён в своей лодке далеко в море. Единственным свидетелем происходящего оказался Лонгрен. Он спокойно курил трубку, наблюдая, как взывает его Меннерс. На самом деле он мог и сам выбраться, но чтобы Лонгрен не заподозрил, что он демон и не рассказал всем это, Меннерс вёл себя, как беззащитный человек. Лишь когда Лонгрену показалось очевидным, что тому уже не спастись, он прокричал ему, что вот так же и его Мери просила односельчанина о помощи, но не получила её.
«Ангельские паруса».
Лонгрен, матрос «Ориона», крепкого трехсоттонного брига, на котором он прослужил десять лет и к которому был привязан сильнее, чем иной сын к родной матери. Он должен был, наконец, покинуть службу.
Это произошло так. В одно из его редких возвращений домой, он не увидел, как всегда еще издали, на пороге дома свою жену Мери, всплескивающую руками, а затем бегущую навстречу до потери дыхания. Вместо нее, у новой детской кроватки стояла взволнованная соседка.
-Три месяца я ходила за нею, старик, - сказала она, - посмотри на свою дочь.
Мертвея, Лонгрен наклонился и увидел восьмимесячное существо, сосредоточенно взиравшее на его длинную бороду, затем сел, потупился и стал крутить ус. Ус был мокрый, как от дождя.
-Когда умерла Мери? - спросил он.
Женщина рассказала печальную историю. Месяца три назад хозяйственные дела молодой матери были совсем плохи. Из денег, оставленных Лонгреном, добрая половина ушла на лечение после трудных родов, на заботы о здоровье новорожденной; наконец, потеря небольшой, но необходимой для жизни суммы заставила Мери попросить в долг денег у Меннерса. Он держал трактир, лавку и считался состоятельным человеком. По сущности это был страшный демон. Мери пошла к нему в шесть часов вечера. Около семи рассказчица встретила ее. Заплаканная и расстроенная Мери сказала, что идет в город заложить обручальное кольцо. Она прибавила, что Меннерс соглашался дать денег, но требовал за это любви. Мери ничего не добилась.
Она сходила, вернулась, а на другой день слегла в жару и бреду; непогода и вечерняя изморось сразила её двухсторонним воспалением легких, как сказал городской врач. Через неделю на двуспальной кровати Лонгрена осталось пустое место, а соседка переселилась в его дом нянчить и кормить девочку. Ей, одинокой вдове, это было не трудно. Лонгрен поехал в город, взял расчет, простился с товарищами и стал растить маленькую Ассоль. Пока девочка не научилась твердо ходить, вдова жила у матроса, заменяя сиротке мать, но лишь только Ассоль перестала падать, Лонгрен решительно объявил, что теперь он будет сам все делать для девочки, и, поблагодарив вдову за деятельное сочувствие, зажил одинокой жизнью вдовца, сосредоточив все надежды, любовь и воспоминания на маленьком существе.
Как-то вовремя сильного шторма Меннерс был унесён в своей лодке далеко в море. Единственным свидетелем происходящего оказался Лонгрен. Он спокойно курил трубку, наблюдая, как взывает его Меннерс. На самом деле он мог и сам выбраться, но чтобы Лонгрен не заподозрил, что он демон и не рассказал всем это, Меннерс вёл себя, как беззащитный человек. Лишь когда Лонгрену показалось очевидным, что тому уже не спастись, он прокричал ему, что вот так же и его Мери просила односельчанина о помощи, но не получила её.
Вий
(I)
Хома проснулся от услышанного им крика казаков, повелевавшего извозчику остановить экипаж. Он резко открыл глаза и судорожно дёрнулся.
- Напугали что ли тебя? - спросил у него один из пассажиров, улыбаясь и глядя ему прямо в глаза.
- Где я и как тут вообще оказался?! - быстро произнес философ, нервно вертя головой во все стороны, что явно указывало на его полную неосведомленность.
- Как так где? Вот, - он высунул руку из окна брички, - подъехали к шинку, что на Чухрайловской дороге. Заночуем здесь, да поутру дальше двинемся. Авось и чарку горилки перед сном отведаем, чтобы спалось-то покрепче. Да чего я тебе рассказываю, у тебя дырка в голове что ли? Или ты специально дураком прикидываешься, чтобы снова попытаться удрать отсюда? - последние слова он произнёс с широкой улыбкой и вслед за остальными вышел из брики.
Хома, держась левой рукой за лоб, медленно побрел за всеми, пытаясь вспомнить, что же с ним произошло. Вошедши в избу, он пошарил глазами по всему местному интерьеру и, заметив лежанку, рухнул прямо на неё. Один из присутствующих заметил это и громко сказал, кивая на него головой:
- Попутчик наш ещё не успел в избу войти и угоститься, а уже готов совсем! Эй, любезный, не желаешь ли огненной хлебнуть вместе с нами?
Но ему не нужно было никакой горилки, поскольку заснул он так крепко, что даже пьяный казак, от усердия стянувший с него один сапог при попытке притащить философа к общему столу за ногу, не смог его разбудить.
Солнце давно зашло, и даже луна уже постепенно становилась тусклой на фоне светлеющего неба. Хома, сквозь сон слыша возню и торопливые шаги вокруг себя, понемногу просыпался, открывая то один глаз, то второй. Окончательно взбодриться помог здешний кот, решивший поиграться с его босой ногой и с размаху вцепившийся острыми когтями прямо в большой палец правой ноги. Философ вскочил с визгливым криком, причем сделал это скорее не из-за боли, а от неожиданности, и подпрыгнул ещё на месте раза два, опасаясь повтора такой процедуры. Казаки вокруг захохотали, один из них подошел к Хоме и заговорил, перед этим важно кашлянув в кулак:
- Пора, дорогой попутчик, в дорогу. Итак задержались мы, а нам велено к рассвету в панские хоромы прибыть.
(I)
Хома проснулся от услышанного им крика казаков, повелевавшего извозчику остановить экипаж. Он резко открыл глаза и судорожно дёрнулся.
- Напугали что ли тебя? - спросил у него один из пассажиров, улыбаясь и глядя ему прямо в глаза.
- Где я и как тут вообще оказался?! - быстро произнес философ, нервно вертя головой во все стороны, что явно указывало на его полную неосведомленность.
- Как так где? Вот, - он высунул руку из окна брички, - подъехали к шинку, что на Чухрайловской дороге. Заночуем здесь, да поутру дальше двинемся. Авось и чарку горилки перед сном отведаем, чтобы спалось-то покрепче. Да чего я тебе рассказываю, у тебя дырка в голове что ли? Или ты специально дураком прикидываешься, чтобы снова попытаться удрать отсюда? - последние слова он произнёс с широкой улыбкой и вслед за остальными вышел из брики.
Хома, держась левой рукой за лоб, медленно побрел за всеми, пытаясь вспомнить, что же с ним произошло. Вошедши в избу, он пошарил глазами по всему местному интерьеру и, заметив лежанку, рухнул прямо на неё. Один из присутствующих заметил это и громко сказал, кивая на него головой:
- Попутчик наш ещё не успел в избу войти и угоститься, а уже готов совсем! Эй, любезный, не желаешь ли огненной хлебнуть вместе с нами?
Но ему не нужно было никакой горилки, поскольку заснул он так крепко, что даже пьяный казак, от усердия стянувший с него один сапог при попытке притащить философа к общему столу за ногу, не смог его разбудить.
Солнце давно зашло, и даже луна уже постепенно становилась тусклой на фоне светлеющего неба. Хома, сквозь сон слыша возню и торопливые шаги вокруг себя, понемногу просыпался, открывая то один глаз, то второй. Окончательно взбодриться помог здешний кот, решивший поиграться с его босой ногой и с размаху вцепившийся острыми когтями прямо в большой палец правой ноги. Философ вскочил с визгливым криком, причем сделал это скорее не из-за боли, а от неожиданности, и подпрыгнул ещё на месте раза два, опасаясь повтора такой процедуры. Казаки вокруг захохотали, один из них подошел к Хоме и заговорил, перед этим важно кашлянув в кулак:
- Пора, дорогой попутчик, в дорогу. Итак задержались мы, а нам велено к рассвету в панские хоромы прибыть.
Маленький принц
Прошло целых шесть лет, а я по-прежнему слушаю звёзды и вспоминаю о Маленьком принце. Каждую ночь я слушаю пятьсот миллионов бубенцов и думаю о его звоном смехе. Мучаюсь, скучая по нему.
О, малыш, если бы только знал, как сильно мне тебя не хватает! Никто в этом мире, ни один взрослый не понимает меня так, как понимал меня ты.
Шесть лет я терпел одиночество, смотря на звёзды и надеясь, что с одной из звёзд ко мне прилетит со стаей перелётных птиц Маленький принц. Но этого не происходило , и тогда я стал задумываться о том, чтобы самому отправиться на его крохотную планетку. Конечно, это звучит нелепо, но я даже придумал, как сделаю это. Днями и ночами я трудился, изобретая машину, похожую на самолёт, на котором можно отправиться в космос. В тот день самолёт или…, наверное, его лучше назвать звездолётом. Так вот, в тот день мой звездолёт был закончен, и с лёгким сердцем я отправился спать.
Утром проснулся пораньше и отправился загружать своё творение запасом пищи, воды и другими вещами. Вылет на планетку Маленького принца был назначен на полдень. У меня было свободное время, чтобы подкрепиться и морально подготовиться к путешествию на астероид Б-612.
В назначенное время я уже находился внутри своего летательного аппарата. Сердце бешено колотилось: «А что, если не получиться?» . Но я был полон решимости, завёл двигатель и…взлетел! Получилось! Звездолёт летит! Но удастся ли отправиться в космос? Поднимая машину всё выше и выше, я забыл о страхе. В мыслях был маленький мальчик с золотыми волосами и звонким, как бубенцы смехом.
Открытый космос. Через иллюминатор звездолёта я видел родную Землю. Как она прекрасна! На неё можно смотреть хоть целую вечность! Но я не мог терять времени, слишком спешил …
Прошло целых шесть лет, а я по-прежнему слушаю звёзды и вспоминаю о Маленьком принце. Каждую ночь я слушаю пятьсот миллионов бубенцов и думаю о его звоном смехе. Мучаюсь, скучая по нему.
О, малыш, если бы только знал, как сильно мне тебя не хватает! Никто в этом мире, ни один взрослый не понимает меня так, как понимал меня ты.
Шесть лет я терпел одиночество, смотря на звёзды и надеясь, что с одной из звёзд ко мне прилетит со стаей перелётных птиц Маленький принц. Но этого не происходило , и тогда я стал задумываться о том, чтобы самому отправиться на его крохотную планетку. Конечно, это звучит нелепо, но я даже придумал, как сделаю это. Днями и ночами я трудился, изобретая машину, похожую на самолёт, на котором можно отправиться в космос. В тот день самолёт или…, наверное, его лучше назвать звездолётом. Так вот, в тот день мой звездолёт был закончен, и с лёгким сердцем я отправился спать.
Утром проснулся пораньше и отправился загружать своё творение запасом пищи, воды и другими вещами. Вылет на планетку Маленького принца был назначен на полдень. У меня было свободное время, чтобы подкрепиться и морально подготовиться к путешествию на астероид Б-612.
В назначенное время я уже находился внутри своего летательного аппарата. Сердце бешено колотилось: «А что, если не получиться?» . Но я был полон решимости, завёл двигатель и…взлетел! Получилось! Звездолёт летит! Но удастся ли отправиться в космос? Поднимая машину всё выше и выше, я забыл о страхе. В мыслях был маленький мальчик с золотыми волосами и звонким, как бубенцы смехом.
Открытый космос. Через иллюминатор звездолёта я видел родную Землю. Как она прекрасна! На неё можно смотреть хоть целую вечность! Но я не мог терять времени, слишком спешил …
Я хочу рассказать вам историю Ромео и Джульетты. Я духовник Ромео Лоренцио. Когда -то я рассказал эту историю прохожему, чьё имя вскоре стало известно всем. Это был Уильям Шекспир. Он изменил эту историю, добавил больше трагизма.
На самом же деле, после того ,как Ромео и Джульетта обвенчались ,они все рассказали своим родителям в надежде ,что их семьи перестанут враждовать друг с другом ,но обоюдная ненависть родителей оказалась сильнее. Родственники решили разлучить влюблённых . Ромео отправили в Болонский университет, а Джульетту оставили дома под бдительным присмотром.
Учась в университете, Ромео писал по два письма в день: одно мне, а другое Джульетте. В это время я мало общался с Джульеттой ,меня не допускали встретиться с ней. Но я решил передать письма матери Джульетты, внушить ей , что их любовь безгранична. Целый год Ромео писал Джульетте, но не получал ни одного письма в ответ. Он был верен Джульетте, но после года молчания он решил, что больше не нужен ей.
Остальные два года обучения Ромео старался забыть Джульетту ,но у него этого не получалось. Он рассказывал ,что в Болонье было много красивых и милых девушек, но ни одна из них не сравнилась бы с Джульеттой. После окончания университета Ромео был настолько подавлен , что и не хотел видеться с Джульеттой ,но судьба всё же свела их .
Как-то раз они встретились на балу у общего знакомого обеих семей. Ромео сразу заметил Джульетту. С ней сидели её родители, брат и какой - то незнакомец. Ромео поинтересовался у одного гостя кто это. Незнакомца звали Риккардо Дандоло. Он был командиром colonnelli, армейского подразделения в Вероне. Искусный стрелок и фехтовальщик. Ромео весь вечер наблюдал за своей возлюбленной, стараясь быть незамеченным. В конце вечера Риккардо вышел на середину зала и привлёк внимание всех. Он во всеуслышание признался в любви Джульетте и попросил её руку и сердце. Она смутилась и ничего не ответила, но тут заговорили ее родители, которые сразу же согласились.
На самом же деле, после того ,как Ромео и Джульетта обвенчались ,они все рассказали своим родителям в надежде ,что их семьи перестанут враждовать друг с другом ,но обоюдная ненависть родителей оказалась сильнее. Родственники решили разлучить влюблённых . Ромео отправили в Болонский университет, а Джульетту оставили дома под бдительным присмотром.
Учась в университете, Ромео писал по два письма в день: одно мне, а другое Джульетте. В это время я мало общался с Джульеттой ,меня не допускали встретиться с ней. Но я решил передать письма матери Джульетты, внушить ей , что их любовь безгранична. Целый год Ромео писал Джульетте, но не получал ни одного письма в ответ. Он был верен Джульетте, но после года молчания он решил, что больше не нужен ей.
Остальные два года обучения Ромео старался забыть Джульетту ,но у него этого не получалось. Он рассказывал ,что в Болонье было много красивых и милых девушек, но ни одна из них не сравнилась бы с Джульеттой. После окончания университета Ромео был настолько подавлен , что и не хотел видеться с Джульеттой ,но судьба всё же свела их .
Как-то раз они встретились на балу у общего знакомого обеих семей. Ромео сразу заметил Джульетту. С ней сидели её родители, брат и какой - то незнакомец. Ромео поинтересовался у одного гостя кто это. Незнакомца звали Риккардо Дандоло. Он был командиром colonnelli, армейского подразделения в Вероне. Искусный стрелок и фехтовальщик. Ромео весь вечер наблюдал за своей возлюбленной, стараясь быть незамеченным. В конце вечера Риккардо вышел на середину зала и привлёк внимание всех. Он во всеуслышание признался в любви Джульетте и попросил её руку и сердце. Она смутилась и ничего не ответила, но тут заговорили ее родители, которые сразу же согласились.
Сказка со счастливым концом
Шел солдат по лесной дороге: раз - два, раз - два! Ранец за спиной, сабля на боку. Вдруг на дороге встретился ему … обер-унтер-генерал-командир-сержант Козлоног. Этот странный человечек преуморительно скалил зубы: улыбкой такую гримасу не назовешь! У него были козлиные ноги, рожки на лбу и длинная тощая бородка.
- Стой, раз-два! – скомандовал Козлоног солдату. – Здорово, служивый. Ты здесь часом не видел пастушку с трубочистом?
- Пастушку с трубочистом? – удивился солдат. – Да зачем бы им здесь, в лесу, быть?
- Сбежали, - поморщился Козлоног. – Сватаюсь я к пастушке. Хороша невеста! Да только с трубочистом по недомыслию обручилась. Счастья своего не понимает. Неужто мой шкаф, набитый столовым серебром, хуже смазливого паренька, чье единственное богатство – его лесенка! Тьфу!
- Н-да… - почесал в затылке солдат и улыбнулся. – Это что! Вот я слышал, Дюймовочка отказалась выходить замуж за крота. А уж какая была бы для нее выгодная партия: он и солидный, и ученый, и богатый; дом у него – дворец!
- Ну! – поразился Козлоног. – Ничего-то эти девчонки в жизни не понимают.
Помолчали немного оба.
- Хочешь, я дам тебе денег, солдат? – спросил Козлоног.
- От денег только дураки отказываются, - сказал солдат и подставил было свой карман.
- Э, нет, погоди, - сказал Козлоног, - помоги и ты мне. Здесь неподалеку есть большое дерево, оно внутри пустое. Наверху – дупло волшебное. Надо влезть в него и спуститься в самый низ. Я обвяжу тебя веревкой вокруг пояса и вытащу назад, как только ты крикнешь.
- А зачем в дупло лезть?
- А за деньгами! Только взять их будет непросто. Пойдем к дереву – я тебе подробно все расскажу.
Шел солдат по лесной дороге: раз - два, раз - два! Ранец за спиной, сабля на боку. Вдруг на дороге встретился ему … обер-унтер-генерал-командир-сержант Козлоног. Этот странный человечек преуморительно скалил зубы: улыбкой такую гримасу не назовешь! У него были козлиные ноги, рожки на лбу и длинная тощая бородка.
- Стой, раз-два! – скомандовал Козлоног солдату. – Здорово, служивый. Ты здесь часом не видел пастушку с трубочистом?
- Пастушку с трубочистом? – удивился солдат. – Да зачем бы им здесь, в лесу, быть?
- Сбежали, - поморщился Козлоног. – Сватаюсь я к пастушке. Хороша невеста! Да только с трубочистом по недомыслию обручилась. Счастья своего не понимает. Неужто мой шкаф, набитый столовым серебром, хуже смазливого паренька, чье единственное богатство – его лесенка! Тьфу!
- Н-да… - почесал в затылке солдат и улыбнулся. – Это что! Вот я слышал, Дюймовочка отказалась выходить замуж за крота. А уж какая была бы для нее выгодная партия: он и солидный, и ученый, и богатый; дом у него – дворец!
- Ну! – поразился Козлоног. – Ничего-то эти девчонки в жизни не понимают.
Помолчали немного оба.
- Хочешь, я дам тебе денег, солдат? – спросил Козлоног.
- От денег только дураки отказываются, - сказал солдат и подставил было свой карман.
- Э, нет, погоди, - сказал Козлоног, - помоги и ты мне. Здесь неподалеку есть большое дерево, оно внутри пустое. Наверху – дупло волшебное. Надо влезть в него и спуститься в самый низ. Я обвяжу тебя веревкой вокруг пояса и вытащу назад, как только ты крикнешь.
- А зачем в дупло лезть?
- А за деньгами! Только взять их будет непросто. Пойдем к дереву – я тебе подробно все расскажу.
Туве Янссон «Последний в мире дракон», Александр Волков «Волшебник изумрудного города»
Продолжение - кроссовер.
«… Я рос, Хемуль достаточно долго ухаживал за мной, сегодня я решил, что покину дом и начну искать приключения на свой хвост. Жизнь в последнее время очень скучная, не хватает приключений ,я бы был очень рад, если бы со мной случилось что-то эдакое, волшебное, наверно..
Но я частенько смущаюсь своего роста, ведь он всего-то каких-то пятьдесят два сантиметра. А сейчас нужно собирать вещи в дорогу, возьму немного, полечу налегке» -написал Химори и начал собираться в путь. Он взял платочек, завернул туда немного еды и баночку воды, спрятал все это под кровать и завел будильник на четыре ноль-ноль.
Химори проснулся, достал вещи, открыл окно и сказал:
- В доброй путь!
Химори достаточно долго летел, на рассвете он остановился возле маленького озера, он сел и ,смотря на рассвет, уснул крепким сном.
-Э-э-э-й,вста-а-а-а-й – проборматал Татошка.
Через сон Химори не мог разглядеть, что и как.
-Отстань – сказал Химори.
Татошка начал тянуть его за лапы, Химори наконец-то очнулся.
-А? Что? Где?! – проговорил он.
- Где, да где! Просыпайся, я тебе говорю! – огорчился Татошка.
-О , Татошка! Старый мой друг! А где же Элли и остальные?
-Они ушли за едой, а меня оставили тут, – с недовольством сказал Татошка.
-Все понятно! Искупнемся разок в озере? – сказал Химори.
-Ну, давай! – ответил Татошка.
- Догоня-я-я-яй! – сказал Химори и с шумом прыгнул в воду.
-Бегу! – прокричал Татошка, и вместе они скрылись где - то в воде.
Продолжение - кроссовер.
«… Я рос, Хемуль достаточно долго ухаживал за мной, сегодня я решил, что покину дом и начну искать приключения на свой хвост. Жизнь в последнее время очень скучная, не хватает приключений ,я бы был очень рад, если бы со мной случилось что-то эдакое, волшебное, наверно..
Но я частенько смущаюсь своего роста, ведь он всего-то каких-то пятьдесят два сантиметра. А сейчас нужно собирать вещи в дорогу, возьму немного, полечу налегке» -написал Химори и начал собираться в путь. Он взял платочек, завернул туда немного еды и баночку воды, спрятал все это под кровать и завел будильник на четыре ноль-ноль.
Химори проснулся, достал вещи, открыл окно и сказал:
- В доброй путь!
Химори достаточно долго летел, на рассвете он остановился возле маленького озера, он сел и ,смотря на рассвет, уснул крепким сном.
-Э-э-э-й,вста-а-а-а-й – проборматал Татошка.
Через сон Химори не мог разглядеть, что и как.
-Отстань – сказал Химори.
Татошка начал тянуть его за лапы, Химори наконец-то очнулся.
-А? Что? Где?! – проговорил он.
- Где, да где! Просыпайся, я тебе говорю! – огорчился Татошка.
-О , Татошка! Старый мой друг! А где же Элли и остальные?
-Они ушли за едой, а меня оставили тут, – с недовольством сказал Татошка.
-Все понятно! Искупнемся разок в озере? – сказал Химори.
-Ну, давай! – ответил Татошка.
- Догоня-я-я-яй! – сказал Химори и с шумом прыгнул в воду.
-Бегу! – прокричал Татошка, и вместе они скрылись где - то в воде.
Фанфик по рассказу О. Генри «Вождь краснокожих»
-Пусти-и-и-и! Пусти-и-и! Обра-а-атно! – верещал рыжий мальчишка, катаясь по полу и тарабаня ногами по полу, - Хочу обра-а-атно! Па-а-а-апа-а-а! – Джонни отчаянно размахивал руками.
Мистер Дорсет сидел в кресле, скрестив руки на груди. Он был спокоен внешне, но внутри едва cдерживал себя. Он уже пожалел о том, что не оставил мальчишку двоим горе мошенникам. В конце концов, не выдержав, он молча поднялся и удалился в спальню, оставив рыдающего сына наедине с самим собой.
Еще добрых полчаса мальчик бесновался, катался по полу и орал, как резаный. Умолял, грозился, просил, но все его слова не были услышаны. В итоге, Джонни поднялся и рухнул на диван, как подкошенный. Сил совсем не осталось, а горло ужасно болело. Рыдания не освободили мальчика от ощущения предательства, от чувства разочарования. Он был сильно-сильно обижен: на отца, на Билла и Сэма… Как так, как же так! Они ведь играли вместе, жили в той пещере, а тут раз – и отправили домой, так еще и обманули…
Полежав еще с час, Джонни уснул.
Утром Джонни проснулся с идеальным планом в голове. Он даже встал пораньше, чтобы успеть собраться и встретиться с товарищами, а именно – темноволосым, курносым, коренастым мальчишкой по имени Клайд и светленькой девочкой Энн. Первый был лучшим другом Джонни, поэтому его план не мог быть осуществлен без участия этого рассудительного, умного мальчика. А Энн была собранной и могла вытащить приятелей из любых неприятностей благодаря отменному уму и умению выпутываться из разных историй. В общем и целом, собиралась почти непобедимая команда.
-Клайд! Эй, Клайд! – темноволосый даже подскочил от удивления, настолько неожиданным было появление друга. Да и какое появление! Джонни сидел среди ветвей раскидистой сосны, приветливо маша рукой другу, - Привет! Как делишки? Я вот тут одну идею обдумал, мне обязательно нужна твоя помощь…
-Пусти-и-и-и! Пусти-и-и! Обра-а-атно! – верещал рыжий мальчишка, катаясь по полу и тарабаня ногами по полу, - Хочу обра-а-атно! Па-а-а-апа-а-а! – Джонни отчаянно размахивал руками.
Мистер Дорсет сидел в кресле, скрестив руки на груди. Он был спокоен внешне, но внутри едва cдерживал себя. Он уже пожалел о том, что не оставил мальчишку двоим горе мошенникам. В конце концов, не выдержав, он молча поднялся и удалился в спальню, оставив рыдающего сына наедине с самим собой.
Еще добрых полчаса мальчик бесновался, катался по полу и орал, как резаный. Умолял, грозился, просил, но все его слова не были услышаны. В итоге, Джонни поднялся и рухнул на диван, как подкошенный. Сил совсем не осталось, а горло ужасно болело. Рыдания не освободили мальчика от ощущения предательства, от чувства разочарования. Он был сильно-сильно обижен: на отца, на Билла и Сэма… Как так, как же так! Они ведь играли вместе, жили в той пещере, а тут раз – и отправили домой, так еще и обманули…
Полежав еще с час, Джонни уснул.
Утром Джонни проснулся с идеальным планом в голове. Он даже встал пораньше, чтобы успеть собраться и встретиться с товарищами, а именно – темноволосым, курносым, коренастым мальчишкой по имени Клайд и светленькой девочкой Энн. Первый был лучшим другом Джонни, поэтому его план не мог быть осуществлен без участия этого рассудительного, умного мальчика. А Энн была собранной и могла вытащить приятелей из любых неприятностей благодаря отменному уму и умению выпутываться из разных историй. В общем и целом, собиралась почти непобедимая команда.
-Клайд! Эй, Клайд! – темноволосый даже подскочил от удивления, настолько неожиданным было появление друга. Да и какое появление! Джонни сидел среди ветвей раскидистой сосны, приветливо маша рукой другу, - Привет! Как делишки? Я вот тут одну идею обдумал, мне обязательно нужна твоя помощь…
Фанфик по рассказу И.С Тургенева « МУМУ»
Однажды ночью Герасиму не спалось.Он то и дело переворачивался с бока на бок.Видно предчувствие было какое-то но Герасим об этом и не думал, он и слова -то такого не знал.Утром ,проснувшись, он совершенно забыл о ночной маяте.Встал он привычно рано, быстро оделся и съел свой нехитрый завтрак:кашу с молоком.Весь день он работал в поле, почему то мать вспоминал, какой она красавицей была:белоснежная кожа с розовым руманцем на щечках да русые волосы с отливом масла с карамелью и глаза ее голубые как ясное небо как чистое море.После шел домой через лес что бы проверить свои капканы.Вернулся он с одним зайцем:отличный ужин для старого холостяка .Да вот только уронил он свою добычу от неожиданного зрелища.Вся его маленькая изба сверкала от чистоты, и вещи все лежали по ящичкам, как будто от Герасима прятались.Удивился Герасим и подумал что люди нехорошие приходили ,да только странно ,что порядок после себя оставили. На следующее утро Герасим снова пошел в поле, не загадывая ,что ему принесет предстоящий вечер.Рано закончил он косить,а когда возвращался ,то уже твердо знал,что накажет непрошенных гостей,так некстати нарушивших его одинокий уклад. Перед дверью дома Герасим собрался с духом и отворил ее .То ,что он увидел ,привело его тело в дрожь.Перед ним стояла мама:белая ,как снег, кожа ,с розовым румянцем на щечках, голубо-синии глаза ,как молодые васильки, как нежные ягоды голубики. К глазам подступили слезы и бились, и бились, пытаясь вырваться на свободу из этого тела ,но Герасим не выпустил их, а просто поднял голову вверх и начал быстро дышать носом. Но это была не та взрослая женщина,которую он помнил, а девочка, лет пяти-семи.Она улыбнулась испуганно,как маленький беззащитный котенок-Я Настя...сиротка.Он видел как ей тяжело это говорить.Герасим посмотрел в окно-вечер быстро сменялся холодной ночью.Слов не было,он мог только указать рукой в сторону стола,-Оставайся. Утром Герасим проснулся очень рано,почувствовав запах мяса и яичницы.Настя готовила ему завтрак. Герасим был поражен, но и благодарен и снова не смог сказать ей-Уходи.
В поле он работал спокойно,сосредоточенно ,не думая о произошедших странных событиях и о своем не менее станном поступке.Он не искал ему никаких объяснений. Обедать он отошел в тень деревьев и там,на краю опушки,чуть не наступил на маленький куст земляники .Ягоды были такими сочными,такими ароматными!Он машинально собрал их в ладонь ,но не сьел,а просто вдыхал их сладкий запах. Возвращаясь в деревню,Герасим бережно нес аккуратно укрытые платком землянички.
Однажды ночью Герасиму не спалось.Он то и дело переворачивался с бока на бок.Видно предчувствие было какое-то но Герасим об этом и не думал, он и слова -то такого не знал.Утром ,проснувшись, он совершенно забыл о ночной маяте.Встал он привычно рано, быстро оделся и съел свой нехитрый завтрак:кашу с молоком.Весь день он работал в поле, почему то мать вспоминал, какой она красавицей была:белоснежная кожа с розовым руманцем на щечках да русые волосы с отливом масла с карамелью и глаза ее голубые как ясное небо как чистое море.После шел домой через лес что бы проверить свои капканы.Вернулся он с одним зайцем:отличный ужин для старого холостяка .Да вот только уронил он свою добычу от неожиданного зрелища.Вся его маленькая изба сверкала от чистоты, и вещи все лежали по ящичкам, как будто от Герасима прятались.Удивился Герасим и подумал что люди нехорошие приходили ,да только странно ,что порядок после себя оставили. На следующее утро Герасим снова пошел в поле, не загадывая ,что ему принесет предстоящий вечер.Рано закончил он косить,а когда возвращался ,то уже твердо знал,что накажет непрошенных гостей,так некстати нарушивших его одинокий уклад. Перед дверью дома Герасим собрался с духом и отворил ее .То ,что он увидел ,привело его тело в дрожь.Перед ним стояла мама:белая ,как снег, кожа ,с розовым румянцем на щечках, голубо-синии глаза ,как молодые васильки, как нежные ягоды голубики. К глазам подступили слезы и бились, и бились, пытаясь вырваться на свободу из этого тела ,но Герасим не выпустил их, а просто поднял голову вверх и начал быстро дышать носом. Но это была не та взрослая женщина,которую он помнил, а девочка, лет пяти-семи.Она улыбнулась испуганно,как маленький беззащитный котенок-Я Настя...сиротка.Он видел как ей тяжело это говорить.Герасим посмотрел в окно-вечер быстро сменялся холодной ночью.Слов не было,он мог только указать рукой в сторону стола,-Оставайся. Утром Герасим проснулся очень рано,почувствовав запах мяса и яичницы.Настя готовила ему завтрак. Герасим был поражен, но и благодарен и снова не смог сказать ей-Уходи.
В поле он работал спокойно,сосредоточенно ,не думая о произошедших странных событиях и о своем не менее станном поступке.Он не искал ему никаких объяснений. Обедать он отошел в тень деревьев и там,на краю опушки,чуть не наступил на маленький куст земляники .Ягоды были такими сочными,такими ароматными!Он машинально собрал их в ладонь ,но не сьел,а просто вдыхал их сладкий запах. Возвращаясь в деревню,Герасим бережно нес аккуратно укрытые платком землянички.
Фанфик по пьесе А. Н. Островского «Гроза»
Прошел год после трагедии в Калинове. Все старались не вспоминать о смерти молодой Катерины, но у каждого в душе бушевала своя гроза. Тихон живет в отчаянии, он уже не раз думал о том, чтобы повторить поступок Катерины, но понимал, что он не такой смелый. Кабаниха, пожалуй, была единственным жителем Калинова, которая не жалела Катерину и считала, что такая, как она и не могла умереть другой смертью. Но все же, после того, как Марфа Игнатьевна была опозорена Катериной на площади, она стыдилась лишний раз выйти на улицу, боялась осуждения и косых взглядов в ее сторону. Варвара сбежала с Кудряшом из дома своей матери, потому что устала быть узницей темного царства. Они жили вместе в другом конце города. Варвара была шокирована поступком Катерины, но понимала, что это был протест против этого общества, против старых устоев, против надзирательства Кабанихи. Борис находился под ужасным бременем вины, что не остался с Катериной, что не смог ей помочь, остановить ее. Можно сказать, что Борис был под присмотром Дикого также, как и Катерина в плену у Кабанихи.
За год, казалось, ничего не изменилось, но было одно, что нельзя было не заметить: после дня смерти Катерины не было ни одной грозы. Но этот день был особенным.
Когда жители города продолжали заниматься своими делами, прогремел гром. Он был настолько сильным, что многие испугались, выбежали на улицы, чтобы увидеть, что происходит. Но к удивлению, на небе не было ни единого облака. Когда все собрались вместе, прогремел еще один гром, еще сильнее, еще звонче прежнего. Кто-то даже потерял землю под ногами. Начался сильный ветер. Во время непогоды Варвара была со всеми на площади и тоже наблюдала происходящее. Вдруг, в дуновении ветра она услышала голос. Такой нежный, такой знакомый. Голос, который Варвара никогда не забудет и не сможет забыть. Это был голос Катерины. На секунду Варвара подумала, что сходит с ума, этого не может быть, что это все ее воображение, но голос становился все отчетливее:
-Варя, иди к реке…- сказала Катерина.
Прошел год после трагедии в Калинове. Все старались не вспоминать о смерти молодой Катерины, но у каждого в душе бушевала своя гроза. Тихон живет в отчаянии, он уже не раз думал о том, чтобы повторить поступок Катерины, но понимал, что он не такой смелый. Кабаниха, пожалуй, была единственным жителем Калинова, которая не жалела Катерину и считала, что такая, как она и не могла умереть другой смертью. Но все же, после того, как Марфа Игнатьевна была опозорена Катериной на площади, она стыдилась лишний раз выйти на улицу, боялась осуждения и косых взглядов в ее сторону. Варвара сбежала с Кудряшом из дома своей матери, потому что устала быть узницей темного царства. Они жили вместе в другом конце города. Варвара была шокирована поступком Катерины, но понимала, что это был протест против этого общества, против старых устоев, против надзирательства Кабанихи. Борис находился под ужасным бременем вины, что не остался с Катериной, что не смог ей помочь, остановить ее. Можно сказать, что Борис был под присмотром Дикого также, как и Катерина в плену у Кабанихи.
За год, казалось, ничего не изменилось, но было одно, что нельзя было не заметить: после дня смерти Катерины не было ни одной грозы. Но этот день был особенным.
Когда жители города продолжали заниматься своими делами, прогремел гром. Он был настолько сильным, что многие испугались, выбежали на улицы, чтобы увидеть, что происходит. Но к удивлению, на небе не было ни единого облака. Когда все собрались вместе, прогремел еще один гром, еще сильнее, еще звонче прежнего. Кто-то даже потерял землю под ногами. Начался сильный ветер. Во время непогоды Варвара была со всеми на площади и тоже наблюдала происходящее. Вдруг, в дуновении ветра она услышала голос. Такой нежный, такой знакомый. Голос, который Варвара никогда не забудет и не сможет забыть. Это был голос Катерины. На секунду Варвара подумала, что сходит с ума, этого не может быть, что это все ее воображение, но голос становился все отчетливее:
-Варя, иди к реке…- сказала Катерина.
Фанфик
А. С. Пушкин "Дубровский"
(очередное покушение на окончание романа)
Спустя 5 лет...
Одним летним вечером Дубровский сидел у окна и думал: "Я ожидал ее согласия, оно не состоялось... Но я же опоздал не потому, что случайно, а потому, что так было по плану... Я же должен был соблюдать план? Да!" Владимир задумался, и вновь продолжил внутренний монолог: "Наведаюсь я к ним да посмотрю на них: как живут? какими стали?" С такими мыслями он мигом собрал вещи, сел в карету, запряженную лошадьми и поехал... Спросите вы сейчас: "Откуда, мол, у него карета?" Скажу я вам, что Дубровский не потерял навыков разбойника и мог ее забрать!
Приехал он в красивое поместье князя Верейского и теперешней княгине Марие Кириловне. Смотрит... А там на пороге только Маша стоит и рыдает. И тут Дубровский задумался: "Зачем она плачет? Деньги - есть, красота - есть, да и впрочем всё - есть!" Попытался он подкрасться к ней и неожиданно, закрыв ей глаза, промолвить: "Это я!" А дальше пусть гадает: *кто?*,*зачем?* и *почему?* Он сделал все так и тут услышал: "Чего ты хочешь? Слез моих? Держи!" Она оглянулась, ахнула, спросила: "Зачем ты тут? Откуда? Зачем уезжал?"
Ответ Дубровского был быстрым, ясным:
- Приехал посмотреть как вы живете. Из Египта. Пытался все в голове раздумать. Не ждала? Рассказывай, что тут происходит?
Мария не держав боли в себе, тоску и скуку по Дубровскому, обняв его, плаксиво сказала:
- Я так скучала! Все я осознала. Была я не права, ты для меня и план придумал, следовал ему, ко мне на помощь ты пришел, а я тебя отвергла! Я так ждала и, навязывая себе то, что тебя больше не увижу, хотела умереть . Сам князь Верейский умер от сердечного приступа 1 год назад. Теперь меня хотят убить за долги князя: папеньку взяли в плен, весь город против меня!
- Не плачь, Маша, я все еще люблю тебя и ночью, вспоминая, я обнимал подушку. Как же это глупо! Тебе помогу: с долгами будет кончено, Кирила Петровича освобожу и заодно увижусь с ним.
А. С. Пушкин "Дубровский"
(очередное покушение на окончание романа)
Спустя 5 лет...
Одним летним вечером Дубровский сидел у окна и думал: "Я ожидал ее согласия, оно не состоялось... Но я же опоздал не потому, что случайно, а потому, что так было по плану... Я же должен был соблюдать план? Да!" Владимир задумался, и вновь продолжил внутренний монолог: "Наведаюсь я к ним да посмотрю на них: как живут? какими стали?" С такими мыслями он мигом собрал вещи, сел в карету, запряженную лошадьми и поехал... Спросите вы сейчас: "Откуда, мол, у него карета?" Скажу я вам, что Дубровский не потерял навыков разбойника и мог ее забрать!
Приехал он в красивое поместье князя Верейского и теперешней княгине Марие Кириловне. Смотрит... А там на пороге только Маша стоит и рыдает. И тут Дубровский задумался: "Зачем она плачет? Деньги - есть, красота - есть, да и впрочем всё - есть!" Попытался он подкрасться к ней и неожиданно, закрыв ей глаза, промолвить: "Это я!" А дальше пусть гадает: *кто?*,*зачем?* и *почему?* Он сделал все так и тут услышал: "Чего ты хочешь? Слез моих? Держи!" Она оглянулась, ахнула, спросила: "Зачем ты тут? Откуда? Зачем уезжал?"
Ответ Дубровского был быстрым, ясным:
- Приехал посмотреть как вы живете. Из Египта. Пытался все в голове раздумать. Не ждала? Рассказывай, что тут происходит?
Мария не держав боли в себе, тоску и скуку по Дубровскому, обняв его, плаксиво сказала:
- Я так скучала! Все я осознала. Была я не права, ты для меня и план придумал, следовал ему, ко мне на помощь ты пришел, а я тебя отвергла! Я так ждала и, навязывая себе то, что тебя больше не увижу, хотела умереть . Сам князь Верейский умер от сердечного приступа 1 год назад. Теперь меня хотят убить за долги князя: папеньку взяли в плен, весь город против меня!
- Не плачь, Маша, я все еще люблю тебя и ночью, вспоминая, я обнимал подушку. Как же это глупо! Тебе помогу: с долгами будет кончено, Кирила Петровича освобожу и заодно увижусь с ним.
|
Долгожданное продолжение «Пендервиков»
Это заключительная, пятая книга приключенческого сериала Джинн Бëрдселл о жизни семейства Пендервик.
|
|
Встречи в «Букашках»
Литературный клуб для подростков и театральная мастерская для младших школьников
|
Подписаться на рассылку
© 2007–2024 Детское издательство «Розовый жираф»