Сегодня день рождения Агнии Барто. Почти невозможно представить себе детство без ее «Игрушек». Простые рифмы, шутливые, легко запоминающиеся и не устаревающие стихи сделали Барто одним из самых любимых детских поэтов в СССР и России.


На творчество Агнии Львовны повлияли многие известные литераторы. Вот, например, как она годы спустя вспоминала о том, как так и не осмелилась подойти к обожаемому Маяковскому:

«Мы жили на даче, в Пушкино, оттуда я ходила на Акулову гору играть в теннис. Меня в то лето с утра до вечера мучили слова, вертела их по-всякому, и только теннис выбивал из головы рифмы. И вот однажды, во время игры, приготовившись подавать мяч, я застыла с поднятой ракеткой: за длинным забором ближайшей дачи увидела Маяковского. Сразу узнала его по фотографии. Оказалось, что он живет здесь. Это была та самая дача, куда к поэту в гости приходило солнце ("Необычайное приключение, бывшее с Владимиром Маяковским летом на даче", "Пушкино, Акулова гора, дача Румянцева, 27 верст по Ярославской жел. дор."). Потом я не раз смотрела с теннисной площадки, как он шагает вдоль забора, что-то обдумывая. Ему не мешал ни голос судьи, ни возгласы игроков, ни стук мячей. Кто бы знал, как мне хотелось подойти к нему! Я даже придумала, что ему скажу: "Знаете, Владимир Владимирович, когда моя мать была школьницей, она всегда учила уроки, шагая по комнате, и ее отец шутил, что, когда он разбогатеет, купит ей лошадь, чтоб она не так уставала". И тут произнесу главное: "Вам, Владимир Владимирович, не нужны никакие вороные кони, у вас — крылья поэзии". Конечно, я не решилась подойти к даче Маяковского и, к счастью, не произнесла этой ужасной тирады».



Огромную роль в жизни поэтессы сыграл Корней Чуковский, который то восхищался простотой стихов Барто, то по-доброму журил ее за чрезмерное украшательство и отсутствие лиризма. Ей был близок ритмичный стих Маяковского, а Чуковский как-то раз предложил ей написать балладу. Его замечания, письма и советы сильно повлияли на Барто. Они продолжали общаться вплоть до смерти Корнея Ивановича. А вот как Барто описывала одну из их первых встреч:

«Общение с Корнеем Ивановичем всегда было необыкновенно интересным и важным для меня, а в те ранние годы моей работы нечаянная встреча в вагоне с самим Чуковским показалась мне дарованной свыше.
"Вот бы прочитать eмy мои строчки!" — возмечтала я. Обстановка в вагоне была малоподходящая, но соблазн услышать, что скажет Корней Иванович, был велик, и, как только он устроился на скамейке рядом со мной, я спросила:
— Можно, я прочту вам стихотворение... очень короткое...
— Короткое — это хорошо,— сказал Чуковский,— читайте читайте... — И вдруг, хитро подмигнув мне, обратился к пассажирам, сидевшим поблизости: — Поэтесса Барто хочет прочесть нам свои стихи!
Некоторые пассажиры, недоумевающе улыбаясь, приготовились слушать. Я растерялась, ведь Чуковский мог камня на камне от моих стихов не оставить, да еще при всех... Стала отнекиваться:
— Я не свои стихи хотела прочесть.
— А чьи же? -спросил Корней Иванович.
— Одного мальчика,— ответила я, чтобы как-нибудь выпутаться из трудного положения.
— Стихи мальчика? Тем более читайте,— потребовал Корней Иванович.
И я прочла:
Челюскинцы-дорогинцы!
Как боялся я весны!
Как боялся я весны!
Зря боялся я весны!
Челюскинцы-дорогинцы,
Все равно вы спасены...
— Отлично, превосходно! — возрадовался Чуковский с присущей ему щедростью. — Сколько лет этому поэту?
Что мне было делать? Пришлось здорово скосить возраст автора.
— Ему пять с половиной,— сказала я».



Чуть ли не самым строгим учителем Барто стал Самуил Яковлевич Маршак:

«Мне было необходимо доказать самой себе, что я все-таки что-то могу. Стараясь сохранить свои позиции, в поисках собственного пути я читала и перечитывала Маршака.
Чему я училась у него? Завершенности мысли, цельности каждого, даже небольшого стихотворения, тщательному отбору слов, а главное — высокому, взыскательному взгляду на поэзию.
Время шло, изредка я обращалась к Самуилу Яковлевичу с просьбой послушать мои новые стихи. Постепенно он становился добрей ко мне, так мне казалось. Но хвалил меня редко, гораздо чаще ругал: и ритм меняю неоправданно, и сюжет недостаточно глубоко взят. Похвалит две-три строчки, и всё! Почти всегда уходила я от него расстроенная, мне казалось, что Маршак не верит в меня. и однажды с отчаянием сказала:
— Больше не буду отнимать у вас время. Но если когда-нибудь вам понравятся не отдельные строчки, а хотя бы одно мое стихотворение целиком, прошу вас, скажите мне об этом».

А вот здесь можно послушать, как Агния Барто читает свои стихи:

Несколько книжек Агнии Барто:
“Девочка-ревушка”
“Дом переехал”
“Игрушки”
“Медвежонок-невежа”