Рецензия на книгу «Снежный сон»

Сочинение сказок для самых маленьких требует особого, деликатного искусства. «Малышовая» сказка еще только намечает возможные переходы от реального, обыденного – к воображаемому, только слегка прикасается к волшебству – отражая особенности детской психики в возрасте между двумя и четырьмя годами.
Эрик Карл – знаменитый американский иллюстратор, основатель музея современной книжной иллюстрации – настоящий гений «малышовой» сказки. И его книга «Снежный сон» наглядное тому доказательство.

Малышовая сказка – сказка особая. Она еще не рискует безоглядно пускаться в дебри волшебных приключений, в ней еще не обжились злодеи и чародеи, мир пока не поделен на черную и белую части. Малышовая сказка еще только намечает возможные переходы из реального в воображаемое, только слегка прикасается к волшебству – отражая возможности восприятия детской психики, уровень развития детского воображения в возрасте между двумя и четырьмя годами.

Мы привыкли считать ребенка «фантазером» и «выдумщиком». Но этого «статуса» он достигает годам к четырем. А между пятью и шестью его воображение, еще не сдерживаемое рационализмом, по-настоящему расцветает. Вот тогда ребенок и «ныряет» без оглядки в море волшебных сказок и сказочных повестей. Вот тогда он задает неожиданные вопросы и сам дает ответы, которые мы, взрослые, с готовностью и умилением принимаем за проявления «детской мудрости».

Но пока ребенок еще маленький, его воображение требует осторожного обращения и нуждается в специальном «удобрении» в виде «правильных» с психологической точки зрения сказок.

В книге «Снежный сон», как уже было сказано, нет злодеев, нет противостояния и борьбы. Но там уже есть превращение и волшебство. Там есть ощущение чуда.

Превращение происходит с фермером, который в один прекрасный момент становится Дедом Морозом. Но словами нам об этом не сообщается. Нет в книге Эрика Карла таких слов: «Фермер взял да и превратился в Деда Мороза». Нам просто рассказывают, что фермер «быстро надел теплую шубу, теплые валенки, теплую шапку и теплые рукавицы... закинул на плечо мешок и выскочил на улицу». И тут место повествователя занимает художник. На картинке мы видим настоящего Деда Мороза. Мы (т.е. малыши) сразу опознаем его по «знакомым» приметам: белая борода, красная шуба, большие валенки и большущий мешок за плечами.

А откуда, скажите, он взялся? Он переоделся!

Это то волшебство, которое абсолютно понятно ребенку. Ему уже прекрасно известно, что одежда изменяет самочувствие и подвижность. Что одежда может «обязывать». Что бывает праздничная одежда, и это связано с необычностью ситуации.
И разве – самое главное! – малыш в своих играх уже не осваивает понемногу переодевание? Не наряжается в того или иного персонажа? А наряжаясь – разве не «превращается»?

Иными словами, понятно, откуда появился шагающий по разворотам книжки Дед Мороз с огромным мешком. И реальность этого Деда Мороза не подлежит никакому сомнению. Переход через границу, отделяющую обыденное от сказочного, совершается естественно и непринужденно.

А книга еще и привлекает ребенка к соучастию. «Нажми кнопку!» – подсказывает автор. Если нажать кнопку, похожую на дверной звонок, раздастся «волшебный» звон. Это звенит праздничное дерево.

Забавно, что Эрик Карл нарисовал не елку, а именно обычное дерево, да еще и с голыми ветками, на которых висят разноцветные шарики. Дерево будто бы вклеено – как простейшая аппликация; и шарики вырезаны – не совсем даже ровно, будто их «кроила» не очень умелая ручка. И нитки у шариков длинные, черные, толстые – такие же «самодельные», как и все остальное.

Видимо, это подсказка: такое дерево очень легко повторить в детской работе. Опять приглашение к соучастию.

Почти все сказки Эрика Карла отличает то, что можно назвать «ненавязчивой дидактикой». Как называл фермер своих животных?
Очень просто: Один, Два, Три, Четыре, Пять. И вот он ходит мимо них, кормит их, они ему снятся, они удивляются его внезапному поведению. А они – это кто? Вот эти самые Один, Два, Три, Четыре, Пять, которые много-много раз – по строгой логике сюжета – называются по именам. (А если представить, сколько раз будет читаться эта книжка? Сколько раз прозвучит «Один, Два, Три, Четыре, Пять»?)

Это, конечно, не придумка Эрика Карла. Это общее открытие, известный прием тех, кто пишет для самых маленьких.
Было такое и у «нашего» Сергея Михалкова:
Мы не знали, мы гадали,
Как же нам котят назвать.
Наконец мы их назвали
«Раз, Два, Три, Четыре, Пять».

Но здесь даже не «Раз». Здесь «Один», в соответствии с современными методическими требованиями. И каждый раз ребенок невольно соотносит числительное с количеством животных (предметов). То есть не автоматически воспроизводит счет – как считалку, как звуковой ряд, а именно пересчитывает. А в конце книжки фермер перед решающим действием (волшебным, разумеется) ведет обратный отсчет, как на космодроме: пять, четыре, три, два, один! Новый год наступил!

И даже методу целых слов, с помощью которого маленьких иногда обучают чтению, в этой сказке отдана дань: на всех подарках под украшенным деревцем прикреплены таблички со словами-числительными.

Вторая важнейшая тема (которую, кстати, обожают все логопеды, и все методисты, и все, кто потом принимает ребенка в школу) – домашние животные. Мы помним, что животные были названы по именам. А что это за животные – видимо, предлагается угадать малышу. И сразу это сделать довольно сложно, так как животные «спрятаны» в хлеву, и в «окошках» их жилища можно разглядеть лишь цветные пятнышки. Тоже интрига, которая раскрывается по ходу повествования.

Животные снятся фермеру. Ему снится, что все они укрыты белым одеялом.

Это одеяло – прозрачная пленка с белым пятном – очередная придумка книжной инженерии Эрика Карла. Но ведь это целое драматическое действие – аккуратно приподнять и перевернуть пленку и обнаружить скрытое под ней животное во всей красе! Это же элемент любимой детской игры – в прятки. А самые маленькие дети обожают прятаться под прозрачными тканями: у них ощущение, что они «накрыты», и значит – «скрыты» для окружающих, но при этом им все видно.

Животные, прячущиеся под прозрачными пленками, не называются в тексте. Их «опознание» оставлено на откуп малышу и родителю. Называть этих «дополнительных» животных по именам лучше после того, как книжка прочитана, – чтобы не нарушать целостного восприятия истории. Но малышу наверняка захочется перелистать книжку еще раз – хотя бы для того, чтобы заглянуть под эти самые пленки. Ну, и возвращаясь к переодеванию. Это ведь тоже любимая логопедическая тема: верхняя одежда, зимняя одежда, порядок одевания. Да еще и ненавязчивая отработка капризного слова «надеть», которое так часто путается в речи с «одеть». А на картинке так выразительно нарисован процесс одевания фермера – что куда.

Можно было бы еще поговорить о споре цветов в рисунках, об особой роли белого, которое вступает во взаимодействие с теплым красным и с другими теплыми оттенками. О том, что здесь еще и задается представление об умиротворяющей, успокаивающей роли белого, которое тушит дневную суету. Но это уже особое – «подспудное» – понимание.

Иными словами, никакие специальные «познавательные» книжки, нацеленные на «развитие памяти, внимания, мышления» и бог знает чего еще (список психических функций в учебнике психологии довольно длинный), не сравнятся по эффективности воздействия со «Снежным сном», который «учит» между прочим, без особого усилия, занимая мысли и чувства ребенка сказкой и только сказкой. Такой чудесной малышовой сказкой.

Папмамбук


← Вернуться к списку рецензий
← Вернуться к книге